Правила Плохого Тона. гл. 9 Антитеза

Леди
Натуры, что предстали выше,
для карнавала хороши!
Они отлично сносят крыши.
Жаль только, не красой души.
Пускай, порок и разноцветней,
пускай, со стороны заметней,
чем нрав любви достойных дев,
но благородство, завладев
бессрочно чистою душою,
влечет и взоры и сердца,
не привлекая лишь слепца,
что обольщён был мишурою.
Подчас, рассудка забытье,
изрядно портит житие.

Пожалуй, со времен Катулла
людской не изменился нрав.
Винит беднягу Вельзевула
и нынче, тот, кто сам не прав.
За счет другого утверждаться,
самозабвенно предаваться
порокам, низменным страстям
есть мастаки и тут и там.
Но, про агрессоров довольно!
Им восемь глав посвящены.
Им все вокруг по гроб должны,
им в кайф кому-то сделать больно.
И в пропасть движется народ,
в котором реваншизм цветёт.

В отличии от экспансивных,
влюбленных лишь в себя натур,
воинственно-демонстративных
владелиц топовых фигур,
есть, к счастью, барышни иные.
Пусть, губы их не наливные,
зато возвышена душа,
не алчущая барыша.
Они не жгут удавьим взглядом,
из-под искусственных ресниц,
не заставляют падать ниц
разя надменности зарядом.
Но рядом с ними в суете
бледнеют разные не те.

Нам дарится эгоцентричность,
при появлении на свет.
Но всякая ли может личность
расстаться с ней с теченьем лет
и указать местоименью,
стремящемуся без стесненья
собой возглавить алфавит,
что "Я" - в конце всех букв стоит?
Однако, в мир приходят Леди,
ломая наш стереотип,
что форм волнующий изгиб
и ум высокий - не соседи,
что не болезнь - эгоцентризм,
а долг и честь - анахронизм...

Пример известный всем - Татьяна.
Без малого, две сотни лет
мы не находим в ней изъяна.
Попробуем её портрет
представить в веке двадцать первом,
где место есть не только Стервам,
пусть даже и ворчит народ,
что век безнравственный грядёт.
Но чем же был так очарован,
неравнодушный к ней поэт?
Чем так прекрасен силуэт,
что музы взгляд к нему прикован,
при том, что статуй Мессалин
не создал скульптор ни один?

Природный такт, соединенный
со зрелой мысли глубиной,
с душой в тиши уединённой,
влюблённой в край озёрный свой,
пристрастие к литературе...
явили в девичьей натуре
мир ярких неподдельных чувств.
Без лжи. Без хитрости искусств.
Естественность без тени фальши,
"Без взора наглого для всех,
Без притязаний на успех"
пусть даже в "чине" генеральши,
и взгляды обращала к ней, 
и разжигала пыл страстей.