А выразить надо так много...

Исцеляющие стихи Исцеляющие стихи. Лечебные стихи. Целебные стихи. Стихи врачующие душу. О поэзии Всеволода Брука и его сборнике «Краски жизни» (Москва, 2019).


Книга, которую я хочу вам представить, есть нечто большее, чем только поэзия. Именно поэтому я не могла оторваться, прежде чем не дочитала до конца. Буквально проглотила за один день, хотя обычно люблю вчитываться, наслаждаясь каждою удачной строчкой. Конечно, здесь тоже было то, над чем любой ценитель поэзии посидел бы, неторопливо причащаясь музыке стиха и красоте слова. Что я с удовольствием и сделала, но потом. А сначала была захвачена самим содержанием: в одном поэтическом сборнике вместились десятки человеческих судеб с их выбором пути, победами и ошибками, мукой и захлёстывающим счастьем, опытом зрелости «тех, кто уже вышел / на возраста карниз» и нравственными уроками – целый срез эпохи, пережитый и переоцененный возмужавшим сердцем.
«Краски жизни» Всеволода Брука (Москва, 2019) – избранные стихотворения 2016–2019 годов, второй сборник поэта, который стал писать (а скорее всего, не писать, а относиться к своему творчеству серьёзно) уже в зрелом возрасте. Чаще всего именно так и бывает: в юности с головой уходят в любовь и создание семьи, в работу и достижение каких-то целей. И лишь когда что-то в жизни достигнуто, появляется время на более упорядоченное творчество, чем просто записи на разрозненных листочках. Судьба чувствует: пора! И сводит с другими такими же захваченными Словом. И уже есть кому прочесть, кроме своих домашних, чтобы по реакции понять, можешь ли достучаться до чужой души, удаётся ли выразить именно то, что хотел: «Стих прозвучал. В ответ – молчанье. / И ты, слегка волнуясь, ждёшь...».
А выразить надо было так много! Ведь и профессия у Всеволода необыкновенная – психолог, психотерапевт, врачеватель душ и семейных союзов, носитель Любви... я бы сказала, даже учитель, если брать это понятие в его нравственном, духовном аспекте. В этой профессии есть что-то от священника, духовника, которому приходится выслушивать исповеди незнакомых людей и давать им духовную опору. Не всем священникам это удаётся и не всем психологам. Но Всеволоду, я уверена, это удалось. И не только потому, что об этом свидетельствуют его дипломы, должности и успешная практика, главное – в его стихах, дарящих, кроме поэтической гармонии, животворное золото ясного, пронзительного взгляда на жизнь как на чудо. На любую жизнь, самую трагическую, мучительную – как на чудо. Чудо душевного подвига и роста над собой, чудо преодоления себя и созидания в себе Человека.

И только вверх. И только ввысь,
Зайти всей кроной в небо
С одной мечтою – дотянись!..
Я столь упорным не был.
Лесам спасибо за пример,
И соснам, и осинам.
Плывут деревья в вышине.
Спасибо им. Спасибо.

И этот взгляд – любящий, отеческий, понимающий и вдохновляющий, верящий в тебя и в твои силы – бесценный дар читателю: «У каждого ступень своя... / Жить на предельной вышине, / но на своей – и не иначе! / Быть там, где внутренне созрел». Я уж не говорю о том, что читается сборник с не меньшим интересом, чем увлекательный роман, и порой находишь отражение именно своей ситуации и своих проблем.
Но всё-таки говорить я сначала буду именно о красоте поэзии Всеволода Брука. Мне показалось обидным такое менторское отношение к его творчеству и его поверхностная оценка, как снисходительное «слишком просто» и «форма не нова», высказанные кем-то из завсегдатаев литературных салонов.
Не буду опровергать то, что поэт и сам хорошо понимает: «Я пишу, как умею – как муза внушит», «Когда Господь вверял таланты, / Он вместе с тем вверял мечту» – к совершенству «зов нещадный». А понимая, и принимает:

Когда в усильях совершенства
Труду оценку запросил,
В ответ нужна одна лишь честность –
Отдал ты слишком много сил,
Чтобы пилюлей снисхожденья
Унизить совершенства зов.
Ты мастер!

Уже в этом маленьком отрывке видна классическая прозрачность и гармония поэтической манеры, причастность к миру Пушкина и Тютчева. Но Всеволоду есть куда расти – и это прекрасно, ведь стояние на месте со временем превращается в погружение в болотный застой. Ошибки – да, действительно присутствуют, и не потому что «их встретишь даже у богов» – что тоже правда! – а просто потому что «как умею», «как муза внушит» – этого мало: «Светят – словно вполнакала. / Но ведь вполнакала мало!». Зато есть главное – готовность расти и работать над словом. И слог, который местами вплотную приближается к классической Музе, – это не «слишком просто», а победа. Взятая высота. Их ещё много впереди у поэта, этих высот, ведь «вплотную» не значит «соразмерность». Так приглядимся пока к мастерству, достигнутому Всеволодом Бруком на данном этапе, к выразительным, красивым и умелым средствам достижения поставленной им перед собой цели – восхождения к совершенству.
В художественный арсенал автора входит немало из того, чем должен владеть мастер. Тонкое ощущение звука как такового – и отсюда умение живописать аллитерацией, игрой на созвучиях («Осиновой осени царский наряд», «оливковых отливов»). Рифмой, в том числе каламбурной («По вере мне. / Поверьте мне...»), омонимической («Красота стоит, хоть плачь! / Легкий, несказанный плач...») и внутренней («А после и выжмут, и выжгут / до капли, до кромки, дотла»). Фольклорными, поистине народными находками («разноцветной зарёй-заряницей», «после разлучной минуты», «Только, что обидушка / копится в ответ. / Копится по капельке», «Задериха с неспустихой / долго жить не могут тихо»). А сколько меткого наблюдения и творческого мышления в эпитетах: «И мысли большелобые ещё не подытожены», «И если это разрушим, / когда или если разрушим, / то каждый станет поштучным, / отдельным, неполнозвучным» (о разрушении связи душ, социально-культурного единства в человеческом обществе), в сравнениях («Я прост и постоянен, / как аэродрома полоса, / что принять всегда тебя готова. / И по расписанию, и без»), в олицетворениях («Душе спокойно быть нагою / с тобою рядом»), в гиперболах («Всё в зимней краске, и снега вполнеба...»), в удачных детских ономатопеях, т.е. звукоподражаниях («Чтобы ножки прыг-прыг, / чтобы ножки скок-скок, / чтоб ступеньки скрип-скрип, / а мы внука чмок-чмок!»). А такие непростые, не на каждом шагу встречающиеся поэтические приёмы, как алогизм («И тишина сильней всего слышна, / когда вокруг шумят мои стихии»); контаминация – цитирование крылатых выражений в органической связи с выражаемой мыслью, в качестве необходимой детали смысла («И радостно встретив свободу у входа, / на выходе высшею мерой воздав» – пушкинской строчкой о 30-х годах XX века); катахреза, т.е. сочетание противоречивых, хоть и не контрастных по природе слов («То возникает краткий миг, / когда молчание – звеняще!»); апофазия (логическое опровержение в конце того, что сказано в начале): «Я победил отца – вот радость! / Я победил... Какая жалость» – ведь здесь удивительная глубина мысли!
Любой критик скажет, что не может быть поэта без образного взгляда на мир, т.е. без владения метафорой – свежей, интересной, оригинальной, не сводимой к навязшим в зубах литературным штампам. Метафоры Всеволода Брука живые, дышащие и в то же время не заумные и не притянутые за уши, в них нет искусственности искусства (что замечательно!) и есть собственный взгляд (то, без чего поэту не сбыться). Что важно – образность присуща Всеволоду не только в описаниях природы («Но погляди, парит сосна / в величье королевской стати, / и ей короной облака...»), но и в стихах гражданских: «Великие встряски нуждаются в ярости красок... / Страну на дыбах отразит лишь кинжальный мазок». И владеет он не только упрощённой, короткой метафорой, но и таким приёмом, как т.н. метафора расширенная – расширенная до объёма целого стихотворения, – прекрасным примером которой может служить «Ансамбль "Суперпозиция "» – описание танца молодёжного мужского ансамбля как возникновение архитектурного чуда красоты и изящества:

Ребята подвижны, азартны, как черти,
При этом танцуют, как циркулем чертят.
Танцуют, как строят, изящно и стройно.
Наверное, так танцевали б колонны.
Мосты и донжоны, аркады и фризы
Вот так бы свои напрягали изгибы...
Движения сила изящна и взвешена.
Ансамбль мужской.
Хореографом – женщина...
Как часто в фундаменте дела мужского
Основой положено женское слово!

Метафорична и философская лирика Всеволода Брука. Он выразил всего лишь в трёх словах самую суть грубого, упрощённого, чисто идеологического и практического подхода к культуре: «Чёрно-белая мысль». Такая афористичность и лаконичность даётся не каждому, а тем, кто и за предметом, и за явлением видит образ, идею этого предмета и явления, уже живущего в небесной гуще как проект. Удачно переведя на родной язык то, о чём нам шепчут эти проекты, найдя для них самое подходящие, самые точные, а не первые пришедшие на ум слова, мы воплощаем их в жизнь, поэтому творчество любого одарённого поэта – это сотворчество Богу: «Когда не ты, а сквозь тебя».
В этой связи как не упомянуть о владении симфорой – редкой и глубокой разновидностью метафоры, когда образ находится буквально на стыке прямого и переносного значения. Потрясает симфора, расширенная до объёма целого философского стихотворения («На свадьбе»):

Навстречу два бесшумных клина
Вдруг потянулись журавлиных
И закружились бок о бок,
Как дивный свадебный венок.
Они явились белым чудом,
Подарком, присланным оттуда,
Откуда может только мать
На свадьбу весточку послать...
И можно больше не гадать
О связи душ неразделимой,
Когда я видел журавлиный
Венок над свадьбой – белый клин.
Не надо слёз. Ты не один.

Можно, конечно, истолковать это как просто расширенную метафору, с переносным значением журавлиного танца как свадебного венка. Но тот, кто верит в неразрывную связь душ живых и ушедших, ощущает в этой метафоре и значение прямое – послание матери из иного, тонкого плана бытия.
Важно ещё и то, как технически строятся стихотворения, ведь у поэтического текста тоже есть своя архитектура, по литературной терминологии – архитектоника. Под этим понимается в первую очередь умение сочетать различные вариации смысловых повторений. Например, в анадиплосисе (подхвате) это повторение окончания одной строки в самом начале следующей: «Их крылатой мечтой озарённый порыв. / Тот порыв, как прорыв, что подобен восходу». В хиазме это обратная последовательность частей речи в двух смежных предложениях: «На улице дачной у пятого дома, / у третьего дома и дома седьмого»). В симплоке – разные начало и конец при одинаковой середине: «В нём та же открытость / и та же крылатость») или одинаковые начало и конец при разной середине: «Иное утро, ты – иной». В изоколоне – параллельное расположение частей речи в смежных предложениях: «Неспешный отсвет глаз. / Он – ни о чём со стороны. / Он – обо всём для нас», «За часом час, за кругом круг», «Умный запомнит, глупый забудет». Кроме того, в понятие архитектоники входит сочетание асиндетона (бессоюзия: «У меня есть право, дорогой, / погрустить, помучиться, позлиться, / пострадать, поплакать, полениться, / похандрить в тиши денёк-другой») с полисиндетоном (многосоюзием: «И качает меня, и колышет / твоя нежность, и всё во мне дышит, / и расплавлены горести лет») и с зевгмой (построение длинного предложения с однородными придаточными членами так, что глагол находится только в его начале, а в дальнейшем просто подразумевается: «И выходит, прошёл! – / коль пред вами стою, / коли строки пишу, / коли песню пою»). Изобретательно, находчиво, тонко и не шаблонно, нет хаоса непричёсанных строк и мыслей, скачущих, взбудораженных и неизвестно куда стремящихся. Во всём чувствуется вкус, гармония и мера.
Сборник Всеволода Брука многоплановый, разнообразный, освещающий разные темы с максимально возможной глубиной. Это касается и переосмысления уже в зрелом возрасте ушедшей советской эпохи («Ярость спора, ярость боя, / пусть за самое святое. / Хоть за что. Коль пена спора / поселилась на губах, – / правда обратится в прах!»), и спорный вопрос о праве «поплакать в жилетку» («Не всем, что есть в тебе, нужда делиться. / И, может, даже права нет... / Зло любит возрастать – не рассосётся. / И теребить его – как запах – лишь умножить»), в том числе – спорный вопрос о праве поплакаться всему миру, т.е. вопрос об ответственности писателя, который гениально описал «душевную блевотину. / Автор словно чище стал, / а мне умыться хочется... / Укрыться от тоски, / от сумрака сознанья / и странности письма – / истерики метанья / великого ума, / чьи логики колодцы / ведут куда-то вспять». Спорно? Спорно. И в то же время – верно. Поскольку есть правда автора и правда читателя. Хорошо, когда они совпадают. Но и затыкать рот не годится. Вот только не стоит насаждать везде и всем, буквально закладывать в школьном курсе, такие авторские выверты как норму и пример для подражания.
Этим и привлекает подход Всеволода Брука: у него даже понятие греха обретает всю весомость заложенных смыслов и велений судьбы, не отрицая, впрочем, развязки вечных мучений совести. Почему велений судьбы? «Ничто не повторимо, лишь ошибки, / что возвратятся – даже не пророчь... / любимую ошибку / мы повторяем с радостью ещё». Да и ситуации бывают всякие – например, когда полюбил жену лучшего друга, причём – взаимно:

Всё позабыть? – и тем любовь
Предашь свою, её... Но друга
Предашь вдвойне. И вьётся кругом
Метель из долга, чувств и слов.
И так, и этак согрешишь.
Но надо выбрать... Что молчишь?

Или ещё один распространённый случай, когда никого нельзя винить – и в то же время виновны все, и ничего нельзя сделать, и с этим надо как-то жить и выживать, и даже извлекать уроки – хотя бы научиться быть самодостаточной и сильной:

Я думала, так не бывает.
Или бывает, но с кем-то –
Отдельно, вне правил, за краем,
В кино или сплетне газетной.
Но чтобы случилось меж нами,
Но чтобы обыденно так!..
А просто: – Прости, дорогая,
Но я покидаю наш брак...
И ясно, как есть, сообщаю,
Что скоро полгода уже
С любовью другою встречаюсь
На верхнем седьмом этаже.
Не знал, что бывает такое,
Пока вдруг не встретил её.
С тобою испытывал счастье,
А тут озарило – моё!..
– О, боже, однако поэтом
Ты стал! Понимаю, любовь...
– Я счастлив и, может быть, в этом
Виновен, но чувствую вновь
Восход и полёт вдохновенья!
Её тоже Светкой зовут.
Я вас познакомлю.
– Спасибо.
Мне вас подождать прямо тут?

Вот почему, понимая неизбежность различных вариаций жизненных ловушек, в которые ни разу не попасть за жизнь может разве что ангел, поэт утверждает: «И лишних слов / о жизни без греха не надо / зря говорить. Уже награда – / признание, что грех есть грех, / и не пенять, что так у всех». Он даже как бы подталкивает: «Не всё есть грех, но коль грешить / придётся – действуй без стенаний! / А после – сердца покаянье. / Но то дела уже Творца. / А совесть – помнит. До конца». Такого глубокого понимания житейских, часто встречающихся и всеми осуждаемых (пока сам в них не попал) ситуаций я не встречала ещё у современных авторов. Удивительный подход: не ной, совершай свои ошибки, которые ещё не перерос и не способен пока с ними совладать. Но – признавай в душе, что совершаешь великий грех, и мучайся, терзайся хоть вечно – до тех пор, пока не искупишь ударами судьбы свою ошибку или пока сам её не перерастёшь, перестав творить злое, то, в чём неправ. Такое понимание греха – уже и не церковная догма, и не ходячая житейская мораль, и не обычный здравый смысл. На это даже нельзя сказать: «А умно!» – это не умно, это мудро. В этом вся человеческая бездна, пропасть и все возможности пиков духа – сразу. Всеволод говорит нам: не ангелы нужны Богу на Земле, а люди, не безгрешные, а покаявшиеся и искупившие причинённое ими зло. А лучше – переставшие его творить.
Не буду утомлять описанием всех тем и всех разделов книги. Достаточно сказать, что здесь найдётся и чему поучиться («ценность светлого пути / не столько в том, куда вести, / а чтобы с кем не по пути, / не поступать черно»), и чем восхититься (а кто-то и позавидует!): «С тобою вместе мы стареем... / Ошибся я. За годом год / с тобою вместе мы – взрослеем! / А на душе весна цветёт! / Который год. Как в первый год!». И чем усладиться:

Мир качается зелёный...
Замираю изумлённый,
Очаровано влюблённый
В свежесть красок, что струит
В сумрак ельника тяжёлый,
В рыжих сосен гул весёлый
И дубов широкополых
Узловатый малахит.

Кто-то из литературных мэтров может сказать о том, что поздно начинать писать в зрелом возрасте, что не стоит издавать несовершенных творений, тем более когда и сама форма у них не нова... А далеко ли мы уйдём, пичкая любителей поэзии совершенной, но плоской мурой, которая ничего не даёт ни уму, ни сердцу, разве что потешит эстетическое чувство чем-то новым и изощрённым? Да, поэзия не может не развиваться, и творческого застоя быть не должно. Но и классическое направление имеет право жить и развиваться. И пример Всеволода Брука как раз подходит для показа возможностей этой литературной школы и важности, даже необходимости её для читателя. Ошибки можно исправить, над словом – усердно работать, но и сейчас сколько в такой поэзии красоты, смысла, музыки и души, какое исцеление сердцу и мятущемуся уму, какое тепло, любовь и понимание! «Спасибо» – так называется один из разделов сборника «Краски жизни», где автор выражает в стихах свою благодарность родителям, учителям, друзьям, жене и детям, мудрым книгам – всем, кто ему в жизни чем-то помог. И я хочу сказать автору спасибо – от всех будущих читателей – за тот бесценный мудрый дар врачующего душу слова, который вложен в его произведения.

28.02.19 г.

Читать стихи Всеволода Брука

Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
Избранное: литературно-критическая статья, московские поэты
Свидетельство о публикации № 16481 Автор имеет исключительное право на произведение. Перепечатка без согласия автора запрещена и преследуется...


Стихи.Про

Исцеляющие стихи Исцеляющие стихи. Лечебные стихи. Целебные стихи. Стихи врачующие душу. О поэзии Всеволода Брука и его сборнике «Краски жизни» (Москва, 2019).


Краткое описание и ключевые слова для: А выразить надо так много...

Проголосуйте за: А выразить надо так много...


    Произведения по теме:
  • «Мы будем в этой Вечности...»
  • Статья о сборнике киевского поэта Геннадия Семенченко «Буду заново жить». Поэзия о любви. Отношение к чувству трепетное, глубокое и мучительное. Прикосновение к великой тайне отношений между
  • «Как с песнею жизнь хороша!»
  • Песенное творчество Евгения Гринберга, поэта и барда. Сборник песен «Под звон гитары»: отзыв, рецензия.
  • Открытие потерянного поколения
  • Статья о сборнике «Открытие»: стихотворения, короткие рассказы и афоризмы запорожских писателей, а также киевского поэта Юрия Каплана и московского поэта Ивана Голубничего. Произведения современных

  • Ольга Лебединская Автор offline 2-03-2019
Спасибо за статью! Чудесно. Продумано и прочувствовано. Я думаю, начинать никогда не поздно... Пока мы живы, будем летать.
  • Радислав Власенко-Гуслин Автор offline 3-03-2019
Спасибо! Обязательно познакомлюсь
  • Виталий Челышев Автор offline 29-04-2022
Вот только прочитал (как раз три года понадобилось, чтобы я увидел). Прочитал с удовольствием. А потом уже стихи Всеволода прочитал. Хорошо и интересно. Кое-что, оказалось, читал прежде. Когда-то обратил внимание (в памяти осталось) что он равно вживается в динамику роста дерева, в динамику движения в танце, его сны неотделимы от реальности (я бы сказал, что они и формируют реальность).
А насчёт "поздно начинать" ))) Это пусть мне скажут. А я отвечу, что рано завершать, но этот поезд сам знает, когда тормозить, а когда останавливаться.
Запоздалое спасибо, Светлана Ивановна!
 
  Добавление комментария
 
 
 
 
Ваше Имя:
Ваш E-Mail: