Волшебная липа

---

Давным-давно в одной неведомой стране, в большом городе жил себе да был Афанасий Лукич. А по-простому, Афоня. Знатным был лесопромышленником. Леса его на всю страну славились. Заложил Афоня строительство большого лесопильного завода. Дни и ночи проводил он на стройке. За работниками глаз да глаз нужен. А Афоня в убыток никогда не работал. Честный труд всегда поощрял, тунеядцев не жаловал. И была у него дочка – Наденька. Матушка Наденьки сразу же после родов-то померла. Недолго горевал Афоня, да и когда? Работа тяжёлая, требует постоянного внимания, а дочка малая. Хотел вначале кормилицу взять, да раздумал. И женился на такой же вдовице, как и он – Варваре. А что такого? У него дочка малая, да у Варвары двойня. Мужик Варварин пошёл на охоту, да не вернулся. Медведь задавил. Все глаза Варвара проплакала. Да жить как-то надо ведь дети малые на руках остались. А тут Афоня замуж позвал. Проплакала Варвара ночь, попричитала. А на утро согласилась. Собрала пожитки и переехала в дом Афони. Вместе горе-то пережить легче. Афоня, чуть солнце встало, на завод уехал. Обещал не раньше чем через месяц вернуться.
Повздыхала Варвара, поохала, да что делать? Спасибо на том, что с двумя дитятями взял. Афоня мужик работящий, богатый. Глядишь, и своим дочерям Варвара приданое соберёт. Не только Афониной Наде все достанется. Помаленьку она наладила быт, время потекло незаметно. Без малого прошло десять лет. Подросли близнецы Христя с Фимкой, выросла и Наденька. Афоня все так же в трудах и заботах. Приезжает – детей балует. И двойнятам гостинцы привозит, и своей Наденьке. Варвару не забывает, вон, сколько сил вложила в дом да хозяйство! А каких дочерей вырастила!
Прошло ещё семь лет, девицы на выданье, и парни на них заглядываются. Одна краше другой. Да не торопятся девицы замуж, всё Варваре кажется, что приданое маловато.
Так бы и жили они в миру и лагоде, не случись в деревне беда. Прошёл в тех краях ураган невиданной силы, многие остались без крова и кормильцев. Не обошла беда и Афонин дом. Придавило его срубом на лесопилке. Стал Афоня тих да нем как рыба. Привезли его домой мужики, уложили в кровать и ушли, не сказав ни слова. Афоня смотрит в потолок, из глаз слёзы текут, а сказать ничего не может. И пальцем пошевелить не может. Пришёл приказчик Елисей, привел доктора. Доктор посмотрел Афоню, горько вздохнул и сказал:
– Как знать? Все мы под Богом ходим. Авось и выкарабкается Афанасий Лукич.
Оставил микстуры и порошки и был таков. Варвара в слёзы:
– Кто детей поднимать будет? Кто заводом управлять станет? За что же мне горе-то такое?!..
И потянулись дни и ночи, похожие, словно Христя с Фимкой. Наденька и по дому управлялась и за отцом ухаживала: мачехе некогда стало. По бабкам да гадалкам ходить начала, а те знай, плетут языками что ни попадя, только деньги плати. Вот одна и рассказала ей, что, дескать, до конца дней своих будет лежать Афоня как бревно. И если не хочет она при живом мужике как вдова жить, то нужно подумать, что важнее: собственная доля или чужая?
Вернулась домой Варвара, закрылась в своей светлице. И Надю сиротку ей жалко, и своих девок. Да и себя жалеет. Долго она уснуть не могла, всё думы думала. А утром проснулась и, словно её подменил кто.
– Надька, воды натаскай! Грядки прополи, постирай да поесть приготовь! Я на лесопилку.
– Хорошо, матушка, как скажете! – отозвалась Наденька.
Работы она не боялась никакой. Пока Христя с Фимкой на печи лежат да семечки лузгают, Надя работает. И корова у неё ухожена, и в хлеве чисто, и птица покормлена, домашняя работа вся сделана. Кормит Наденька Афоню как дитя малое с ложечки да приговаривает:
– Кушай, батюшка! Кушай, родимый! Ты сил набирайся, скоро здоровым будешь.
А Афоне еда в рот не идёт от таких слов. Плачет и смотрит на Наденьку так жалобно, что у неё сердце сжимается.
– Ну, что ты, родненький? Съешь хоть ложечку! Али невкусно приготовила? Али соли положила много?
Афоня и рад бы хоть слово сказать, да не может. Крепко держит его недуг. Ни доктор не помогает с порошками да настойками, ни бабки-шептухи. Уж сколько их было в доме! Но Наденька веры не теряла:
– Я знаю, что поправишься ты, батюшка! Совсем чуть-чуть осталось!
Послала как-то Варвара Надю в лес по грибы, а сама села на крыльцо да пригорюнилась: неужто гадалка ей правду сказала? И век ей с таким мужиком вековать? Да и приказчик ей приглянулся. Какой ни какой, а мужик. Бог с ним, что её саму на десяток лет моложе. Главное, что холостой. Управляет лесопилкой не хуже, чем Афоня. Статный, круглолицый. Румянец во всю щеку. Глаз горит, а уж как речь молвит, так сердце и зайдётся! Чего ж на такого не позариться?
Стал Елисей частенько наведываться к Варваре, а через год и переехал в дом. Афоню с Надей Варвара на чердак переселила. Ну, чем не место? Чего две светлицы в доме занимать? А там тепло и сухо. Поплакала Наденька немного, но делать нечего. Варваре перечить не посмела. Стали они жить с Афоней на чердаке. Афоня плачет, да думает про себя: «Эх, мне бы здоровье вернуть! Как же так, моя родная дочка в прислугах у мачехи! И та змея, рада стараться при живом-то муже полюбовника в дом привела!» Плачь, не плачь, а коли слова даже вымолвить не можешь, то твое дело маленькое: ешь, пей, да лежи круглые сутки.
Однажды, когда Наденька погасила лучину и уснула, задумали Елисей с Варварой её со свету свести. А что? Пропадёт Надька где-нибудь в болоте, кто искать будет? Вот только что придумать такого? Как от ненавистной падчерицы избавиться? Они шушукаются, а Афоня не спит, всё слышит.
– Мне старики сказывали, – вспомнил Елисей, – что есть где-то в лесной чаще Липа. Да не простая, а Волшебная! И сила у неё необыкновенная! Обдерёшь на ней лыко, а на утро новое вырастает. Соберёшь на ней цвет – а на следующий день она цветёт, как ни в чём не бывало. И цветёт она круглый год. Если пчёлы мёд с неё соберут, то нет того мёда целебней. Кто его съест, тот тут же поправится. Только никто не знает где эту Липу искать. Говорят, что сам Леший в том краю пасечник и мёд можно добыть только у него. Сколько не искали люди Волшебную Липу, да живым никто не вернулся. Нужно послать Надьку туда, если хочет, чтобы отец выздоровел. Как уйдёт, так никогда и не воротится!
Обрадовалась Варвара.
– Ай, да голова у тебя, Елисеюшка! Ай, да хитёр же ты! В два счёта сплавим Надьку. А без неё Афоня быстро помрёт! И достанется нам всё богатство его: и дом, и завод, и денежки!
Застонал Афоня, заскрежетал зубами, да не может сделать ничего.
Чуть солнце поднялось, а Варвара уже кричит:
– Надька, лежебока, вставай! Печь натопи, хлеб испеки, с делами домашними управься, а после я тебе скажу что-то.
– Хорошо, маменька!
Быстро управилась Наденька и к Варваре пошла в светлицу.
– Я всё сделала, маменька. Вы сказать что-то хотели?
– Хотела, Наденька, садись, милая. – Заворковала мачеха, усаживая Наденьку рядом с собой на лавку. – Мне тут старцы сказывали, что, дескать, есть в лесу Липа. Да не простая, а Волшебная. Как обдерёшь на ней лыко – на утро новое вырастает. Соберёшь на ней цвет – на следующий день она снова цветёт. И цветёт она круглый год. Если пчёлы мёд с неё соберут, то нет того мёда целебней. Кто его съест, тот тут же поправится. Только никто не знает где эту липу искать. Говорят, что сам Леший в том краю пасечник и мёд можно добыть только у него. Сколько не искали люди Волшебную Липу, да живым никто не вернулся.
– Ой, маменька, вот бы мёду целебного для батюшки раздобыть! – всплеснула руками Наденька. – Вот радость-то была!
– Да кто ж его знает, есть ли эта Липа взаправду? Но люди сказывают, что сила у неё необыкновенная. – Лукаво прищурила глаза Варвара, а сама только и ждёт того, чтобы Наденька вызвалась найти эту Липу.
– А, знаете, матушка… Я попробую найти Волшебную Липу!.. Я так хочу, чтобы батюшка был здоров.
Эх, как радостно забилось сердце у Варвары. Но на лице, что только слёзы из глаз не льются:
– Что ты, дочка! Куда пойдёшь? К Лешему? Погубит он тебя!
– Да хоть к чёрту на кулички! А достану для батюшки мёда целебного.
Сказала и пошла на чердак, собираться в дорогу. Афоня только глазами водит: отговорить не может, стонет только, бедолага.
– Что ты, батюшка! Не переживай, милый, не пропаду! Куда угодно пойду, а мёд целебный для тебя добуду! Найду Липу Волшебную, во что бы то ни стало!
Собрала в узелок нехитрые пожитки, взяла с собой еды на пару дней, да спустилась к Варваре.
– Благослови, матушка на дорогу дальнюю.
– Ступай, Надя, ступай себе с Богом! Да помни, что дорога опасная. В пути оно всяко случиться может.
Поклонилась Наденька Варваре в ноги и пошла в лес, Волшебную Липу искать.
– А куда это Надька попёрлась? – почёсывая затылок, спросила Фимка.
– Липу Волшебную искать.
– Во, дурища! – вставила своё слово Христя. – Какой надо быть простофилей, чтоб в сказки верить!
Расхохотались сестры с мачехой.
– Ух, милые мои! Как сгинет Надька, так заживём мы лучше прежнего! – Развеселилась Варвара.
– А Афоньку куда денем? Не выбрасывать же его, чай живой!
– Ничего, придумаем! Может, пугалом на огород поставим, пущай вороньё гоняет! Хоть какой-то толк с него будет!
И снова расхохотались.
– Ну, мать, ну, выдумщица! – Громче всех хохотала Христя. – Слышь, мамань, а кто же теперь за скотиной ходить будет?
– Да! – спохватилась Фимка: – Кто теперь нас обстирывать будет? Кормить, поить? Мы, чай, не приучены! Ручки у нас белые, нежные!
– К труду не привыкшие. Мозоли сразу натрем! – поддакнула Христя.
– И то, правда! Ничего, за скотиной ухаживать наймем кого-то. А в доме сами справимся.
– Ну, маменька! А как же ручки?
– А что ручки? Чай из плеч растут, не оторвутся! И никаких больше вопросов! Как я сказала, так и будет. А ослушаетесь – за Надькой вслед отправитесь! – Сказала Варвара, как отрезала. – Чего застыли? За работу!
А сама пошла запрягать телегу: на лесопилку собралась к Елисею с хорошими вестями.
– Эх! Зря от Надьки избавились! – грустным голосом сказала Фимка.
– Ага, зря. Что же нам теперь, дрова колоть и воду таскать?
– Ой, и не говори, сестрица! А давай всё шиворот-навыворот сделаем, тогда точно от нас отстанут.
Сказано – сделано. Пока Варвара ездила на завод, Фимка с Христей настоящий бедлам устроили: обед на помои похож, вместо морковки на грядке одни сорняки остались. Кур выпустили, так они все помидоры склевали. Варвара с Елисеем вернулись – за голову схватились: всё хозяйство вверх тормашками. А Фимка с Христей, как ни в чём не бывало, сидят на лавочке да посмеиваются: вот вам, дорогие вы наши. Хотели получить домработниц? Не выйдет! Как схватила Варвара прут, да как стеганула им сестёр, да давай по двору гонять. Те визжат, кругом Варвары бегают, за Елисеем прячутся. Но прут тонкий – везде достанет.
– Я вам покажу, как добро портить! Я вас научу хозяйство вести!
– Мы всё исправим, маменька!
– Мы больше не будем, маменька! Только не бей больше!
– То-то же! И если ещё раз вернусь домой, а здесь бедлам будет, то коромыслом вылечу!
Насупились сестры, как мышь на крупу, начали работу переделывать.
– И зачем мы только на маменькины уговоры поддались? – всхлипывала Христя. – Была бы Надька, в два счёта всё убрала бы!
– И не говори, сестрица! Ох, чует моё сердце, что закончилась наша привольная жизнь, – поддакивает Фимка.
А Наденька тем временем шла всё глубже в лес. Деревья стали попадаться высокие, с могучими стволами. Кроны такие, что белый свет закрывают. Темно в лесу, словно ночью. Страшно Наденьке, но одно её греет: уж очень хочется батюшку вылечить. Устала она, села под развесистой сосной передохнуть. Развязала узелок, достала краюху хлеба, посыпала солью и только собралась поесть, как слышит, кто-то тоненько молвит ей человеческим голосом:
– И мне, и мне, дай кусочек, Наденька!
Оглянулась она по сторонам, видит – на камушке сидит Мышка, лапками мордочку моет.
– Это ты говоришь со мной, Мышка? – Удивилась Наденька.
– Я! У меня детки малые, дай кусочек хлебушка, а я тебе пригожусь.
Отломила Наденька Мышке больший кусок и отдала.
– Спасибо тебе, сестрица! Ты моих деток спасла от голода. Куда путь держишь?
– Ищу я Липу Волшебную, что круглый год цветёт. Люди сказывают, что там сам Леший пасеку держит. Хочу у него мёда целебного для батюшки попросить. Не знаешь ли ты, милая, туда дорогу?
– Знаю! Иди вон по той тропинке, - Мышка показала лапкой на еле заметную тропку. – Выйдешь к Ручью, а дальше спросишь!
– Спасибо тебе, Мышка! До свидания!
– И тебе, спасибо, Наденька! Бывай!
Встала Наденька, отряхнула сарафан и пошла по тропинке, на которую Мышка указала. Вывела тропинка её к Ручью малому. Наклонилась к нему, зачерпнула воды напиться. Вдруг, слышит чей-то тихий голос:
– Помоги мне, Наденька!
Огляделась она по сторонам – нет никого.
– Чудно! Кто говорит со мной, кому помощь нужна?
– Это я, Ручеёк!
– Прости, я не думала, что ты говорить умеешь. Чем я могу тебе помочь?
– Я беру начало у лесной скалы. Буря была сильная, родник засыпало. Помоги мне, Наденька, не то погибну я.
– Я помогу тебе, Ручеёк, не печалься.
Пошла Наденька против течения. Дошла она до лесной скалы. Видит, что родник камнями завален да ветками. Засучила рукава Наденька и принялась расчищать родник. И руки исцарапала, и сарафан запачкала, но родничок расчистила. Ещё и выложила камушки вокруг, чтоб впредь не засорялся.
– Спасибо тебе. Наденька! Век твоей доброты не забуду! – зажурчал Ручеёк. – Ты меня от смерти спасла, я тебе тоже пригожусь!
– Живи, родимый! – Зачерпнула воды Наденька, попила да умылась. – Какая вода сладкая да вкусная! Вот передохну маленько и пойду дальше.
– А куда ты путь держишь?
– Ищу я, Ручеёк, Липу Волшебную, что круглый год цветёт. Люди сказывают, что там сам Леший пасеку держит. Хочу у него мёда целебного для батюшки попросить. Не знаешь ли ты к той липе дорогу?
– Знаю, Наденька, знаю! Иди вниз по течению, я как раз мимо холма бегу. За холмом поляна, а на поляне Липа растёт!
– Спасибо тебе, Ручеёк!
Встала Наденька, отряхнула сарафан и отправилась вниз по течению. Дошла до холма и распрощалась с Ручейком.
– Спасибо тебе, Ручеёк! До свидания!
Обошла Наденька холм, глядь, а перед ней поляна. На поляне Липа стоит вся в цвету. Ветки такие широкие, что несколько оленей от дождя спрячутся и не намокнут. Ствол такой толстый, что пятеро не обхватят. А крона такая высокая, что облака задевает. Вокруг пчелы гудят, мёд собирают. А Липа вся от янтарного цвета аж светится.
– Липа Волшебная, нашла я тебя, – прошептала Наденька. – Красота какая, глаз не отвести!
Вдруг крик послышался. Видит Наденька, Пташки малые с Вороном сражаются.
– Чем же помочь вам, Пташки?
Огляделась по сторонам Наденька и увидела булыжник под ногами. Подняла его и бросила в Ворона. Тот замертво на землю и рухнул. Подлетели Пташки к Наденьке и молвят к ней человеческим голосом:
– Спасибо тебе, Наденька! Ты деток наших спасла от злого Ворона. Каждый год воровал он детей наших! Век доброты твоей не забудем!
– Что вы милые! Это же просто по-людски помогать тем, кто в беду попал.
– А куда ты путь держишь?
– Да я пришла уже. Липу я искала Волшебную, что круглый год цветёт. Теперь бы найти Лешего, да попросить мёда целебного для батюшки моего.
– За Липой он живёт, за пасекой его дом в Кривом Дубе. Пойдём, мы тебе покажем дорогу.
И Пташки, весело щебеча, полетели вперед. Наденька пошла за ними. Смотрит, а за Липой пасека большая, полтыщи ульев стоит. Пчелы гудят, мёд носят. За пасекой Дуб растёт. Ствол у него широкий да кривой, крона к земле клонится.
– Спасибо вам, Птахи малые!
– И тебе, Наденька, спасибо! За доброту твою мы тебе отплатим. Ты не смотри на то, что мы невелики ростом. Авось пригодимся на что-то!
Улыбнулась Наденька, рукой Пташкам помахала и пошла к Дубу.
– Батюшка Леший, ты мне нужен! Выйди, поговори со мной!
Зашуршали листья на дубе, отклонилась ветка. И появился перед Наденькой Леший. Маленький, сухонький, борода густая, длинная, мхом поросшая. На лице густые брови и цепкие глаза, так и смотрят прямо в душу. Нос крючком прямо в бороду упирается. Руки с длинными пальцами. Сам Леший весь зеленый, как ветки дуба. Шляпа на голове из сосновых шишек. Вместо рубахи сено свежее лыком подвязанное. На ногах лапти новые. А ноги, что два полена.
– Чего раскричалась? – проворчал Леший.
– Здравствуй, батюшка Леший! – Наденька поклонилась ему в ноги. – Меня зовут Наденькой. Пришла к тебе за помощью.
– Ишь ты, за помощью! Много вас тут ходит, покоя не дают. Сказывай, чего надобно да ступай на все четыре стороны.
– Батюшка Леший, люди говорят, что ты пасечник знатный. А мёд твой целебную силу имеет… – начала Наденька.
– Мало ли что люди сказывают… И что с того?
– Помоги мне, батюшка Леший: мой отец болен. Всё лежит, с лавки не встает и слова не молвит. Дай мне мёду целебного, я любым трудом отплачу.
– Ишь ты!.. Мёду! Много вас тут ходит охотников, мёду целебного всем дай! Да грязная ты какая-то, оборванная. Неряха?
– Христом Богом прошу, спаси отца моего! На тебя одна надежда осталась. А грязная я да оборванная, что путь к тебе неблизкий. Вот по дороге и поизносилась одежда-то. Коли дашь иголку с ниткой вмиг исправлю всё. Помоги мне, батюшка, исцелить отца моего!
Бросилась Наденька Лешему в ноги, горючими слезами плачет. Посмотрел на неё Леший, поохал, повздыхал и молвит:
– Ладно, ладно… Считай, уговорила меня. Только не просто мёд-то мой заработать. Есть у меня три условия. Исполнишь волю мою, дам тебе горшочек мёду. А нет, так здесь останешься! Будешь весь век мне прислуживать!
– Согласна, батюшка Леший! – повеселела Наденька.
– Вот и договорились. А пока прибери в доме да на стол приготовь чего-нибудь. А я пойду угодья осматривать.
Леший в лес ушёл. А Наденька зашла в его дом. С виду и Дуб невелик, а внутри просторно. Огляделась вокруг: просторно да грязно. Видно, Леший давно не убирался. Да и когда ему? Дел-то в лесу да на пасеке столько, что сутками там пропадает. Перемыла всё Наденька, выскоблила стол, на пол свежего сена набросала. Взбила перину, выбила подушки. Вышла в лес за черникой. Вернулась и пироги затеяла. Растопила печку, наварила каши, испекла пирогов. Сидит у окна, Лешего дожидается, сарафан штопает.
Вернулся Леший, носом воздух потянул:
– Как вкусно пахнет!
Смотрит он на свой дом и не узнаёт: чисто все вокруг, что только не блестит. Да и сарафан на Наденьке хоть и залатанный, а чистый. Улыбнулся в бороду Леший, а брови хмурит. Не подаёт вида, что доволен.
– Ну, корми меня, девица.
Леший сел за стол. А Наденька поставила перед ним кашу пшеничную с маслицем да пироги румяные.
– Подай-ка мне вон ту бутылочку с полки, – Леший ткнул пальцем на верхнюю полку над печкой. – Там морс у меня клюквенный. Кикимора подарила на именины.
Подала Наденька бутылку. Наелся Леший, напился, захмелел.
– Завтра я снова уйду в лес. А тебе будет первое задание. Пойдешь, девица, в дальнюю кладовую, что в Ели с Тремя Маковками. Её на семь вёрст видать. Посмотришь, что там да как. Перебери всё да рассортируй. И ужин не забудь приготовить. Вернусь – проверю!
– Исполню, батюшка.
Леший зевнул, потянулся, и спать пошёл. Лег на перину, а она мягкая, положил голову на подушку, а она словно пух.
– Ишь ты… – засыпая, пробормотал довольный Леший.
Ещё солнце не встало, а Леший в лес ушёл. А Наденька отправилась искать кладовую. Нашла Ель с Тремя Маковками. Ель высокая, выше липы. Корни выпирают огромные. А под корнями кладовая. Видит Наденька всё в кучу свалено: и орехи, и семечки, и маковые зёрна. Пригорюнилась она и заплакала.
– Как же мне со всем успеть? Ведь если до вечера не справлюсь – не даст мне Леший мёду.
Но тут слышит Наденька тоненький голосок.
– Не плачь, Наденька, я тебе помогу!
– Мышка! Спасибо тебе, милая.
– Долг платежом красен. Не печалься, ступай себе в дом. Мы тут живо порядок наведём!
Ушла Наденька с лёгким сердцем. Мышка свистнула, прибежали Мышата. Дружно взялись сортировать всё по кучкам. Ещё солнце края макушек Ели не коснулось, а работа была вся сделана. Заглянул Леший в кладовую – порядок! Всё по кучкам разложено.
– Ишь ты!.. – улыбнулся он в бороду.
Дома Наденька грибов пожарила да блинов напекла. Сидит у окна, пряжу прядет, Лешего дожидается. Вернулся Леший домой. Сел за стол да снова пальцем на полку показывает:
– А подай-ка мне, девица, вон ту бутылочку. Соку березового захотелось. Пять лет выдержки!
Наелся Леший, напился. Потянуло его в сон.
– То, что пряжи напряла, умница. Что в кладовой порядок навела – хвалю. Я завтра снова в лес. А ты возьмешь с полки две фляжки, и принесёшь мне воду живую и мёртвую. Это тебе второе задание будет. Коль не выполнишь – навсегда тут останешься!
– Как скажешь, батюшка. Уговор дороже денег!
– Ишь ты!.. – улыбнулся Леший в бороду, а виду не подаёт, что доволен.
Лег на постель, да и заснул. А утром снова чуть свет отправился в лес.
– Где же воду мне искать? – пригорюнилась Наденька. – Может, Ручеёк знает?
Пошла Наденька к Ручейку. А тот шире стал, чем был. Вода прозрачная и рыбки плавают.
– Здравствуй, Наденька! Что пригорюнилась?
– Здравствуй, Ручеёк! Не знаю, к кому с бедой-то своей обратиться. Загадал мне Леший принести воды живой да мёртвой. А где её искать? Может, ты знаешь?
– Конечно, знаю! – весело прожурчал Ручеёк. – Под родником, что ты очистила, берёт начало вода живая. А за чёрным оврагом, в чаще есть под землёй ключ с мёртвой водою. Не печалься, Наденька. Давай мне фляжки. Я верну их тебе с водицею. А ты пока сядь, отдохни. Умаялась, горемычная.
– Спасибо тебе, Ручеёк!
Наденька достала фляжки. Подхватил их Ручеек, и понеслись они в разные стороны. И часа не прошло, как вернулись фляжки с водицей разною. Где живая вода – фляжка аж искрится вся. А где мёртвая – там вода почти чёрная, что только дым вокруг не клубится.
– Держи, Наденька! Долг платежом красен!
– Спасибо тебе, Ручеёк! Выручил ты меня!
– И вот еще возьми карасиков. Побалуй Лешего!
– Спасибо, Ручеёк! До свидания!
Взяла Наденька фляжки да побежала в дом. Приготовила карасей в печи со сметаной да оладьей с малиной напекла. Сидит у окна, шьёт, Лешего дожидается.
Вернулся Леший.
– Ну, как, девица, исполнила ли мою волю? Достала ли воду живую и мёртвую?
– Исполнила, батюшка Леший!
– Давай, показывай!
Достала Наденька фляжки с водой. Глянул на них Леший, разулыбался в бороду, но опомнился: сурово сдвинул брови.
– Ишь ты!.. Достала!
Сел за стол, снова пальцем тычет.
– Подай-ка мне вон ту бутылочку с вишневой наливкой! Мне Домовой на новоселье подарил.
Наелся Леший, напился. Потянуло его в сон.
– Слышь, что скажу-то, Наденька.
– Слушаю, батюшка Леший!
– За то, что шила сегодня – хвалю тебя. Ты два задания выполнила. Осталось третье, самое сложное. Видела мою пасеку?
– Конечно, батюшка, как же её не заметить. Так вот, мёд целебный только в одном улье. Завтра как раз срок качать. Найдёшь его – возьмёшь себе горшочек. А нет, так здесь останешься! Мне такая хозяйка по нраву. Готовишь вкусно, в руках всё спорится. Так что теперь всё от тебя зависит! А я завтра снова в лес. Вернусь к вечеру – проверю, смекалиста ли ты.
– Как скажешь, батюшка Леший.
Леший спать повалился. А Наденька не спит, думает, как ей улей найти с целебным мёдом. Затемно снова ушёл Леший в лес. А Наденька побрела на пасеку, окинула взглядом ульи и заплакала:
– Прости меня, батюшка! Только никто моему горю помочь не сможет!
Подлетели к ней Пташки малые:
– Чего грустишь, Наденька? Чего плачешь?
– Да вот, загадал мне Леший найти улей с мёдом целебным. А здесь их вон сколько! Разве найдёшь?
– Не печалься, Наденька, ступай за нами! Мы много раз видели, как Леший мёд качает! Мы знаем, где этот улей!
– Спасибо вам, Пташки!
Полетели Пташки к улью заветному. Наденька за ними пошла. Видит, стоит самый невзрачный улей, покосился слегка, да только ото всех других выделяется: словно светится весь, как Липа Волшебная. Обрадовалась Наденька, собрала мёд целебный. А он и сам золотистым цветом светится.
– Спасибо вам Пташки малые! Если бы не вы, век бы здесь вековала!
– Долг платежом красен! Прощай, Наденька!
Вернулась Наденька в дом, испекла рулет медовый с орехами, да похлёбки грибной наварила. Сидит у окна, поёт, Лешего дожидается. Вернулся Леший, глянул на Наденьку и по глазам понял всё – нашла она улей с мёдом целебным.
– Ишь ты!.. А как догадалась-то?
– Да и гадать тут нечего! Улей на вид невзрачный, покосившийся, а словно светится весь изнутри. Так и человек бывает на вид невзрачный, а сердце у него доброе, светлое! Как у тебя, батюшка Леший!
– Ишь ты!.. Ну, корми меня, хозяюшка, напоследок.
Поставила перед ним Наденька миску с похлебкой да рулет медовый. Наелся Леший, утёр рукой бороду и говорит:
– За доброту твою, за терпение, за то, что всё исполнила в срок, вот тебе, Наденька, горшочек целебного мёда. Пущай выздоравливает твой батюшка. А это, – достал Леший из сундука две фляги с водой, – тоже с собой возьмёшь. Пригодится!
– Спасибо, батюшка Леший! Век доброту твою помнить буду!
Наденька поклонилась до земли.
– Прощай, батюшка Леший!
– Погоди, это ещё не всё! Пойдем со мной.
Вышли они из дома и направились прямиком под Волшебную Липу.
– Стань сюда, Наденька, – Леший показал место под раскидистой веткой.
Наденька послушно стала. А Леший отряхнул пыльцу с янтарных цветков. Зажмурилась девица. Закружила пыльца облаком вокруг Наденьки, да и осела на сарафане. Открыла глаза Наденька и не верит: она ли это? Сарафан весь светится от золотой вышивки. В таком только замуж выходить.
– Ой, батюшка! Ой, спасибо тебе! Красота-то какая!
Весело засмеялась Наденька.
– Погоди, и ещё меня послушай. Вода у тебя во флягах – тоже целебная. Коли поранишься, то капни мёртвой воды – вмиг раны затянутся. А если на живое она прольётся, то тот час мёртвым станет. А если капнешь несколько капель живой воды на что-либо мёртвое, то вмиг это оживёт. Неважно, ветка это сухая или человек.
– Спасибо тебе, батюшка Леший, за подарки бесценные, за доброту да ласку. Пора мне домой возвращаться.
– Погоди! Я тебе путь короткий покажу, вмиг доберёшься!
Хлопнул Леший в ладоши и словно лес расступился. Дорога открылась ровная. Видит Наденька, что далеко-далеко её город виднеется.
– Спасибо тебе еще раз, батюшка Леший! Век доброты твоей не забуду!
– Ну, ступай, ступай! А то, передумаю!
И Наденька пошла по дороге. Домой ноги сами несут и дорога короче кажется. Идет, песни напевает. Вдруг слышит шум в лесу. Она за дерево спряталась, замолчала. Видит, идут по дороге шестеро разбойников. Двое на веревках тащат пленника. А пленник уже и ногами не перебирает.
– Фууу! Уморился! Бросим его здесь, Федул, не жилец он. А за мертвяка ни выкупа не возьмём, ни толку с него никакого! Только темницу получим в награду, – говорит один разбойник другому.
– Твоя правда, Кирьян! Давай его сюда, под дерево положим. Пусть Михайло Потапыч отужинает!
Рассмеялись разбойники, бросили пленника, а сами ушли в лес. Подождала Наденька, пока разбойники скроются, и вышла к пленнику. Осмотрела его: молодой. Видно, что богатый. Одежда хоть и изодрана в лохмотья, а ткань добротная, дорогая. Наклонилась к груди – а он не дышит. Все тело в ранах. Достала Наденька фляжки с водой. Смазала раны водою мёртвою. Чудеса! На глазах раны затянулись. Тогда она брызнула на него водой живою. Открыл глаза молодец.
– Где я? Что со мной? – Увидел Наденьку, а та румянцем залилась. – Ты от смерти меня спасла лютой, красавица. Как зовут тебя?
– Наденькой!
– Какое имя у тебя славное, Наденька. А я Гордей, сын купеческий. Я по делам ехал в город, да напали разбойники. Ограбили. Избили меня и с собой увели. Хотели выкуп за меня просить, да бросили умирать на полдороги. Ты спасла меня, Наденька. Где твой дом? Я вернусь за тобой. Слово даю купеческое!
– А дом мой вон виднеется вдалеке, – махнула Наденька в конец дороги.
И пошли они в разные стороны. Подошла Наденька к дому, а там всё хозяйство наперекосяк: огород сорняками зарос, двор неухоженный. Свиньи двор разрыли, куры с гусями и утками летают где им вздумается. Грязно вокруг. Фимка с Христей сидят на крыльце семечки плюют.
– Где теперь нам Надьку искать? Год прошёл, а от неё ни слуху, ни духу. – Вздохнула Фимка.
– И не говори, сестрица! Стирать некому, шить некому. Вон, в грязище всё заросло. Хоть помирай.
– И матушка как с цепи сорвалась, когда этот лис проклятый, Елисей, её до нитки обобрал да с молодухой смылся!
– Лежит уже месяц в постели и не встаёт…
Зашла Наденька во двор. Глянули на неё Фимка с Христей, и давай креститься.
– Сгинь, нечистая! Сгинь!
– Нечистая!!! Нечистая!!!
– Сестрицы, милые, это же я Надя! Сестра ваша названная!
– Не сестра ты нам! Наша Надька год назад к Лешему за мёдом ушла да там и сгинула! – Закричала Фимка. – И не такой красавицей она была.
– Вот оно что! Как видите, жива я и здорова. А где же мой батюшка?
– Там же где и был! Что ему станется! Как лежал, так и лежит.
Бросилась Наденька на чердак. Лежит Афоня заросший да неухоженный, мухами облепленный. Только постанывает да дышит тяжело.
– Батюшка, милый, это я, твоя Наденька! Я вернулась с мёдом целебным! Вот он, батюшка.
Достала Наденька горшочек с мёдом. Дала ему одну ложечку, заговорил Афоня.
– Наденька, доченька!..
Дала ему вторую ложечку, зашевелил руками и ногами. Дала ему Наденька третью ложечку – встал Афоня на ноги, словно и болен не был.
– Наденька! Спасла ты меня от смерти лютой!
– Батюшка, я ради тебя на всё пошла бы!
Обнялись они и расцеловались. Привел себя Афоня в порядок, да выгнал из дому Варвару с дочками. Узнал, где Елисей скрывается, нашёл его да поговорил с ним крепко. Как увидел Елисей, что Афоня жив-здоров, чуть не умер от страха. Пригрозил ему Афоня темницей, если лесопилку не вернёт.
И зажили Наденька с отцом ещё лучше прежнего. Наденька хозяйство в порядок привела. А к осени Гордей заслал сватов. Нашёл её, сдержал слово. И свадьбу они сыграли пышную! Весь город на той свадьбе три дня гулял.
И я там был, гулял да пил. А что видел да слышал – вам рассказал!