Да, ничего нам не сулит удача, Но есть природа и она при нас. Она нам дарит мир и ко всему в придачу Любовь - слепящих чувств иконостас.
Молись на зовы чувственного тела И, жертвенные возжигая алтари, Благодари, что и тебя Любовь задела, За все, за все её благодари.
Горит природы яростный светильник Зеленым пламенем травы. Природа в нас и спереди и с тыла С букетом наслаждений дармовых.
И больше ничего нам от небес не надо: Нам Бог дал все и дал нам задарма, Но что же ты опять себе не рада – Среди даров до глупости бедна.
М. ЛЕРМОНТОВУ
Закажу по душе его душной молебен Даже Демон его не бес. Как глаза цвета чёрного неба, Отцвели среди грусти небес. Встретим, проводим – Лоб его лунный приятен. Лоб его, словно восход и закат, необъятен. Он нелюдим, – кто-то отвергнутый буркнул, Сколько любви схоронил он – под косматою буркой. Он прозревал, выходя на дорогу, Всё Одиночество – одного – среди многих. И, одиночеством ранен, Он смысла в любви не добыл. А надо ему бы побольше желаний, Чтоб выбор у Господа был. И в парусах виденья те же, Едины, праведногреховны, И Бог, и Демон для него верховны. Он одинок, свободен и мятежен. О, одиночество Любви, И сжатые для подаяний горсти. И машет нам Машук, что не убит Его чеканный, гордый стих, облитый горечью и злостью.
ГОЛГОФА
Да перестань же сердце болеть. Хватит. Бог тебя знает! Синюю голову вечер свесил как плеть, Луною огромной, как глазом, зияет. Лбом надвинул боль на глаза, Посерело вокруг, почернилось, Синей плетью раскистилась гроза Глаз расплескала чернила. Жду, нетерпеньем томим, каждая минута временем обезумела. Весь изгримасничался, влюблённый мим, Губами белее мела! Минута растёт, Минута перед распятием, Ещё одна ужас – минута И я спятил! Снова волочат в хулах и крови. Вновь эта боль. Боль в ладонях, Боль в шее. Но шепчет сквозь зубы распятый раввин: "Люди, вы не любили Больнее И больше!" Чёрный мрак мне очи свяжет, Губы вытекут, как кровь Голгоф. Обнимая землю, заскользит и ляжет Мёртвый человек средь плачущих волков. Губы – капли крови в крест дорог вопьются. Я воскресну вновь – пророк и шут. Очей моих иссушенные блюдца Слёзы волчьей Пьеты соберут. Сверкнут тех слёз живительные капли, Я грудь Любимой к жизни окроплю. Вздохнёт она и жадными руками Ко мне потянется И скажет мне: "Люблю” . В твоих глазах на стеблях чувства Качнётся Рождества звезда, Там только я – ты мной любуешься, Испугана явлением Христа.
И истязая на кресте, Как будто кроме боли больше нечем! Меня, что за грехи людей – истец, Бог только смертью смог очеловечить. Ты мною искупил грехи людей, Отец. Прости укор, Но для людей с тех пор Путь искупленья на Голгофу вечен…
К ПРИРОДЕ
Мой куст, ты тихо расцветаешь тут. Ну, есть ли кто прекрасней, кроме. Давай знакомиться: Ну как тебя зовут, Мой незнакомец?
По имени не знаю я природу Мне это, как и многим, не дано. И хоть не знаю я ни имени, ни роду Ей всё равно.
Приходит время и природа расцветает И увядает в свой урочный час. Вся бескорыстная, святая – Она для нас.
Обычный куст, каких немало, В ряду, а не из ряда вон. Ты, проходя, к букету веток наломала, – И счастлив он.
И я такой же безымянный куст, И ты, читатель, мне награда И пусть весь мир замрёт под веток хруст – Мне большего не надо.
* * * Ах, не хотелось Ах, не хотелось… Убегаю от политики, От мэров, пэров, председателей. Ах, не хотелось Превращаться в нытика И ощущать себя предателем.
Ах, ты ещё и гражданин. Твой храм – народ, Не бизнес, роющийся в тыщах. Ах, не хотелось Из штанин Тащить ОВИРа паспортище.
Ах, ты в себе учуял всхлип, Гражданственности ноту, Ах, не хотелось Свой тяжёлый хлеб Переводить на жалкую заботу.
Ах, не хотелось Песни о любви Испачкать в подлости и хамстве. Любви натыкать, нагрубить. Ах, не хотелось так Истерик дамских.
Ах, не хотелось… Но иначе жить Нельзя, И потому мы тонем в дрязгах. А так хотелось, сбросив дрязг рюкзак, Жизнь громко отгулять, как праздник.
Ах, не хотелось… Не хотелось.
* * * Влюбиться С любовью Навеки пребудем. Мы люди, Пока любим
Влюбиться, влюбиться, влюбиться В судьбу и в её виражи. Влюбиться, влюбиться, влюбиться В чудо с названием жизнь.
Влюбиться в друзей и знакомых, Влюбиться в травинку и в сад. Влюбиться до боли, до комы, Влюбиться во всё и во вся.
Влюбиться в коллег, в их творенья, Влюбиться в звучанье их душ. Измазаться жадно в варенье Из яблок, поэтов и груш.
С любовью навеки пребудем. Мы люди, Пока любим.
Влюбиться в талантища, в гений, Влюбиться в народ шебушной. Влюбиться в доступное зренью И в то, что в тарелке ушной.
Влюбиться в пролёт, в неуменье, Влюбиться и всем дорожить. Любить недотёп, тем не менее, Влюбиться в умение жить.
Влюбиться в понятность, в неясность, Влюбиться в намёк, в неответ. Влюбиться безумно, напрасно В то чудо, которого нет.
С любовью Навеки пребудем. Мы люди, пока любим…
И ЕСТЬ ЛИ ТЕ ЗАВЕТНЫЕ СЛОВА
И есть ли те заветные слова, В которых только смысл явленья. О, этот заслонивший всё завал С застрявшей в теле молнией моленья.
Уходит в землю молний блеск И спичкой догорает роща. Как ты ничтожен слова треск, Как оголтело в осень роща ропщет.
И есть ли эти нужные слова, Начиненные жертвенным безумьем. Или они сгорают, как дрова, Бессмертие которых я придумал.
Из пустоты, из ничего Начинкой зреющего первовзрыва Сорвалось Слово нервною чекой, Родив прекрасное из гнойного нарыва.
Всепроникаюшая радиационность фона Невидимого прошлого лучи И наполняется души пустая форма Из безразмерности пучин.
БАХ
Орган беспределен, как вера, И нажат басовый регистр. Религии звуков магистр, Органной громады галера.
Я БАХ Себастьян Иоганн. И музыкой небес наполнен мой орган. Я знаю, я для вас умею С небес обрушить Страсти по Матвею.
И вверив, как вере, репризу, Я музыкой разум менял. Как в небо глядел на меня Мой зал преклонённо, откуда-то снизу.
МОЙ БОГ
Мой Бог меня смирению не учит, Величие Его в моей судьбе. Я возвеличен им, а не приручен, К Нему идя, иду к себе.
И не гордыня это, не неверье, Ведь вера в Бога – мой завет. И, на себе религии примерив, Не в Боге, а в себе ищу ответ.
Ответственность ничем не уменьшая, И в помощь Бога веруя впотьмах, И гордостью смиренью не мешая, Я приникаю к Танаха томам.
В них мудрость моего народа, Она во мне. Она не спит. И горд я тем, что я частица рода, Где Моисей, Эйнштейн и Гераклит.
Бог – совесть, доброта без сожаленья, Гармония природы, не покой. Не любит Бог мой тех, кто на коленях, И тех, кто жить не может без оков.
Поэзия, ты приближенье к Богу. Лишь творчество Творцу под стать. Я по ступеням строк взбираюсь понемногу, Пытаясь словом до Него достать.
Но возвратись, не надо гонки. Бог твой! Его ищи в себе Материей сознанья тонкой, Частичкой беспредельности небес.
К РЕЛИГИИ
"Мне важен не характер веры”, Важней её мораль и сила, и урок. И на себя её примерив, Я счастлив, что она мне впрок. Целенаправленность её непо- -колебима, Как песня песен страстна и любима. И мне неважно: ребе, лама ли, Иисус. Господь один, а мир без веры пуст.
ВЕРА
Неважно, как ты кличешь веру, Как нареклась религия твоя. Лишь верой веру надо мерить, На вере верно каждому стоять. Всевышних Сил всесильно ощущенье, Вселенский Разум – он во всём. Как голова наклонена на шее, Кто поклонился, тот прощён. Тот еретик, кто таинства не носит, Кто не готов колен склонить, Кто для себя свободу просит, Свободу, что бесстрастна, как гранит. Свобода, что как гроб эгоистична, Она вне мира, вся в себе, А вера вверх устремлена готично, Достать пытаясь до небес. Восторг перед громадой мира, Его мистической глубинной высотой – Как жажда знания настырна, Лишь эту жажду я зову святой. Лишь чудо познаваемости мира, Ума усилия, прозрений торжество – Чертоги Бога у меня в квартире, Где я мятущийся над черновым листком. И надиктованное свыше для примера И смех и ласка понятых небес – Вот где моя всё крепнущая вера В Тебя, как главное в судьбе. И Тот, в кого обречены мы верить, Он – жаждущая миром чистота. Ослепнем, глядя на небесный терем, Ведь крепче всех цепей и тюрем Лишь ослепительная красота. Без этой веры ничего не можем – Вот в это, человече, верь, Я жизнь свою уже итожу, Приоткрывая к Богу дверь. Я ничего там не увижу внове, Лишь верой там пронизан свет, И будет только откровенье: «В каждой капле крови Бог веры закодировал завет».
*** Обожествляю я талантливых людей, Волною нежности объятый. Молюсь неистово как выкрест-иудей: Талант тогда талант, когда с креста не снятый! Приколоченный рифмой у строчки с торца, Я с распятья взираю на римлян; И горит на пере у Творца В эту ночь моё имя. Вот слово, с которым от счастья сомлеть, Которым бесчувствия стены тараньте. Нет большего чуда на нашей Земле, Чем изречённое чудо таланта. Не потому на свете славно жить, Что пиво пьёшь и ешь тарань ты, Что можно наплевательски ничем не дорожить, А потому, что человек божественно талантлив. Да, и на мясе есть плева, И в том, что не затопчут, нет гарантий. Пора бы перестать на всё плевать, А то, куда не плюнь, везде таланты! Возрадуйся, душа, благодареньем За всё божественное в нас, Что Бог в нас каждом про запас Хранит свой неуёмный гений. Бог одинок, как всякий бог, Как все мессии и пророки. Таков уж у пророков рок – Среди толпы быть одиноким. Преодолев ленивый сон и уйму неумений, Лишь утром понял: я не гений. Вот если б ночь была длинней… Нет, просто вечер глуп, а утро мудреней… Как простота всё усложняет, Как недосказанность пуста. А сложность просто поражает – Безмерная, как проповедь Христа. Читал себя, начертанного ночью Горячечным, летающим пером, А крылья слов размахивали, точно Смирительные рукава Пьеро. Он не терпел покоя и поста, И не дожил до трезвости и правил. Шли годы – неизвестность гения росла И докатилась до посмертной славы. Не бойся! Божий суд грядёт. Он праведный и страшен только телу. Бог взяток не берёт, Он верит на слово и покаянья ждёт, А срок пожизненный уже мы отсидели.
Подборка стихотворений по теме К альманаху -2016 - Философско-религиозная лирика. Краткое описание и ключевые слова для стихотворения К альманаху -2016 из рубрики Философско-религиозная лирика : М. Перченко
Проголосуйте за стихотворение: К альманаху -2016
Стихотворения из раздела Философско-религиозная лирика:
Старость одиночество стихи. Детство скатилось в старость. Пей одиночества черную старку. Холод на свет – бесконечен путь. Сколько в тебе сил потонуть – будущее на краю.
В конце пути стих. В конце пути былое – как туман. Наш мир был шит и ткан из наших жизней, крови, из любви, ошибок, слёз. Больше не зови его своим; тебя там просто нет. Пройдена дорога.
