К Цветаевой

И, как выхват прозрений,
И прозрачность навылетных слов,
И духовность призрений,
Слов бесценных улов.
Драгоценность раскида,
Жженье надобы слов –
Так Марина раскрыта
От души до мослов.
Но опять уходящих
В недра недр,
Как в аиде горящих
Слов – раскид, не скаред.
И почти отсторонне
Вне и над и внутри
Вновь Маринины схроны
Риз и тризн.
И под словом сгинаясь,
Ощутить жизни вес.
Неужели в ней то гениально,
Что о тяжести весть?
Темнотой не морочит
Просветлённость пророчеств.
И в нерядности, и в нерадости
У судьбы трубный зов,
Оправдание надости-
Пол колоды тузов.
Тёмен терем пророчеств,
Терен врезался в очи,
Только ропот и топот,
Только жажда – свети.
Мудрость в поте, как опыт,
Окропи, освяти.
И рождается слово
Там, где жаждут иметь,
Лик в цвета замалёван,
Выступает, чтоб петь.
Идол – зов истуканов.
Кто из – щедростью мудр
Знать, что верою канет
Всё, что с верою ждут.
И прикована к стуку,
Как спасенью от бед.
Протяни за верёвкою руку
Через тысячу лет.
Руку к горлу со словом зажатым
Распростай, разожми.
Нет раскошнее жатвы,
Наклонись над словами и жни.
Жатва слов твоих страдных,
Жатва слов твоей правды.
Жизнь, отстань – не трави.
Захлебнулась словами,
И бессловье и слава.
Аминь…