Трахтемиров (полностью)

Дорогие мои, хочу показать в более-менее
законченном виде то, что я уловил
(в силу своей ограниченности) из
доступных, но запрещённых недр
ТРАХТЕМИРОВА. Если кто-то воспримет
как своё, буду рад.

(дорога)

за этот кусочек дороги,
где справа полощется зелень,
а слева дымится река
и сносит к чертям всем тревоги,
и поит заносчивым зельем,
и любит тебя, дурака;

за лакомый этот кусочек,
где слева песочек чуть илист,
а справа щебечется вздор,
и лист кислороден и сочен
без косточек и сухожилий,
и кормит тебя даром/в долг;

за этот не длинный отрезок,
где русло реки – та же ручка
то серых, то синих чернил,
где придан весомый довесок
бобровых, косульих, барсучьих
бузин, волчьих ягод, черник;

за этот доходный участок
базальтно-песчаного груза,
где пьян ты озоном с утра,
где время не ведает часа,
где время дичится, как груша
съедобной кислинки, - утрат;

где справа весомо и густо,
где слева промыто и голо
где время пускается вплавь,
где грузной печали не грустно,
где дольняя скорбь без укора,
где слева толчками ты прав.








(травы)

вчерашних трав усохший материк
степной ордой врасплох захватит зелень,
и с тонких стрел умело смастерит
щекам обветренным и помазков и лезвий.

в порывах ветра чудятся слова
про то как гибнут и зовут на помощь.
подхватит звук ушастая сова
и здравым смыслом обустроит полночь.

так ветрено, как только для весны
присуще, так, чтоб выветрилось горе,
и если сторговать базарные весы,
то время - гири вниз преломят резко горы.

так верится. так множится в разы
пристанище для воли и свободы.
и если раздобреть с обветренной росы,
то годы-шлюзы вверх подымут ловко воды.

но пристальной звезде в воде не утонуть,
сплавляясь по реке не дальше, чем на милю.
и зяблики, как встарь, не портят тишину.
и одиночество – прислушаешься – милость.








(река. день)

река горела. нет, кусками плавилась.
стара, как мир, а так смотрелась молодо.
и ближе к вечеру, не мешкая, как правило,
для всех охочих намывала золото.

затем что блики можно брать уликами,
звала в свидетели добычи предвечернее,
и, утаив от казначейства, слитками
сплавляла соучастником- течением.

чтоб там – в низовье – жадно, но с украдкою
в ладони брать, переливать и пестовать.
и – пораженный дивной лихорадкою –
как не пытайся – не выходит бедствовать.









(река. ночь)

а ночью будет серебро.
и это – тоже здорово.
тот возраст, когда бес в ребро,
скупые ценят дорого.

пока колеблется восход
за гранями не зримыми,
скупые платят за восторг
серебряными гривнями.

и можно ложно не гадать
про кроткое и сложное,
помешивая сонно гладь
серебряною ложечкой.

и принимая за добро,
когда за злое спросится,
следить как топят серебро,
чтоб водам не испортится.

(птица)

ночная птица, ты о чем?..
здесь надо тише. сон хранится,
как в папке рукопись, причем
там не дописана страница,

а смысл неясен, но глубок.
и оттого-то где-то в полночь
звезда и птица, и, возможно, Бог
даются страждущему в помощь.

дается свет над головой,
и он сочится, словно поры,
нет, тоньше, чем, пройдясь иглой,
на темном бархате проколы.

дается странник-осокорь,
крестом переносимый с места
на место, где хоронят скорбь,
и не взывают к скорой мести.

смирение дается и
дается заповедь борений,
даются плакальщицы ив
за всех живых и убиенных…

оставь свой зов, ночной жилец.
еще имеется в наличье
о чем скорбеть и сожалеть
на птичьем и людском наречье.

все, что дается для растрат,
как не расходуй бережливо,
что лишь с трудом поймав в тетрадь,
и, исказив, пребудет живо.

(высота 222)

три двойки – не три шестерки.
на все четыре – направленный пеленг.
слышно как сосны - что? шестеренки
держат корнями сползающий берег.

выше – чуть ближе просевшее небо.
ниже – реки чуть бродящее зелье.
выйти сюда – как на гору Небо
шел Моисей, чтоб призреть на Землю.

ту, что давно поджидает прихода,
ту, из которой исход немыслим,
ту, что не даст затеряться в водах,
будто пропащим – маяк на мысе.

обетованна. на все четыре
стороны света подробной раскройки,
где почивают с Господом в мире
и получают зачет – три двойки.








(зелье)

потому что сюда приезжали князья,
чтобы делать властных детей.
здесь: та сила, которую взять
больше негде. негде/нигде.

потому что роса для возлюбленных губ:
дорогое и жадное бремя.
в три обхвата козацкого кореня дуб
свысока смотрит даже на время.

потому что для честных холмистых пород
изначально чужбинна равнина.
приезжай, и всю боль на себя заберет
сострадательная вербена.

потому что нельзя никогда погубить
то, что ладного ищет веселья.
приезжай с божьих ручек чуть-чуть пригубить
забродившего сладкого зелья.

Астрагал (Asragalus dasyanthus) – божьи
ручки, сладкое зелье и др. Обладает
обширными лечебными свойствами.














(камень)

промытый день. чуть ветрено. волна
вся в водостойких белопенных перьях.
и: будто имя доброе – молва,
настырно подмывает правый берег.

река морщинит лоб. в ее висок
нацелены все скользкие вопросы.
и не решив их, рыжий свой песок
в тугие заплетает косы.

и берег-стоик стоек до потерь,
и неподъемный неподкупный камень
вправляет в глину, точно как портрет
того, что вечность сотворит с веками.

здесь время – зримо. обретая плоть
бесполую в миру под облаками,
твердеет, подставляет под
упор волны в богоугодный камень.

здесь время обретает плоть и твердь,
как благодать, уверовавший в храме.
здесь смерти не бывает, ибо смерть
тлетворна пред предвечным камнем.

здесь смерть скудна. здесь сочный камень жирн.
здесь смерть свое забрать уже не в силах.
здесь смерти нет. здесь вросший камень жив
на брошенных беспамятных могилах.

и слышно как богемское стекло,
на воды падая, сплавляет вниз осколки,
как ниже по течению стекло
в прибрежные хранимые осоки.

(обзор)

а если взойти на верхушку холма,
то снизу устроится много воды,
- как скатерть на стол – где с боков бахрома
из хвойных пород и пасхальной вербы.

а если всмотреться с верхушки холма,
то станут видны, как во время страды,
той родины-родственницы закрома,
где скрыта от сглаза разруха страны.

а если собраться с верхушки холма
куда-то в младенчество пробных границ,
достанут родному ручные хлеба
кормящие груди своих паляниц.

а если застыть на верхушке холма,
то будет понятно: как этот простор
раним и храним, и хватило ума
избавить характера вспыльчивых гор.

*
помедлить еще. пусть крепленый озон
сочится вокруг и вглубь яра.
начнет вечереть. и толкнут горизонт
тяжелым бедром ланковых и доярок.