Вход в Иерусалим

За окном тишина, а внутри лишь часы
На стене по стене уходят,
В созерцанье набухшей весенней красы
Мою вещую душу уводят.

Я распутан и нем, хотя несколько тем
Колобродят щемящее сердце.
В мире жестких проблем зачарован я тем,
Как Христос в мира город восходит

На смиренном осле в одеянье простом
Среди ора толпы, осенённый
Вышней славой осанновой манны,
Тканью света, предвечной прядильни холстом
В сердцевине окутанной тайны.

Не разгадан никем, раздающийся всем
Тихой мощью бессилия власти
Сокровенных небес. В человеческий лес
Исцеляющий страстию страсти

Входит, словно целительный нежностью нож,
Отчий скальпель в сиянии Духа.
До предела, до дна, до слиянья похож
Он на крест озаренья и слуха.

В Нём сплелись навсегда все одежды святых,
Величавых, премудрых и нищих,
Безупречно иконных и лживо живых,
И в порфирах, и в гнойных рубищах.

Всех во Иерусалим Он в единстве везёт,
На край платья ступает копытце.
И о чём же мечтает безумный народ?
И Ему никуда не укрыться,

Не свернуть, не сбежать, прямо, прямо на крест –
Вот престол на Голгофе маячит.
О, Царь мира, кормитель всех созданных мест,
Что твой ослик так искренно плачет?

А внутри тишина, а часы всё идут,
За окном облака отдыхают,
Абрикоса цветёт, листья песни поют...
Ризы сняты мои – ни часов, ни минут,
Слёзы капают и высыхают.

09.04.17 г.
Вход Господень в Иерусалим,
Голосеево