Совесть не уснет
Сысой Травкин проснулся ночью весь в холодном поту. Он полежал, прислушиваясь, как в другой комнате мерно дышит во сне жена, осторожно поднялся и пошел в ванную, где у них висел шкафчик с лекарствами. Достал оттуда капли пустырника, прошел на кухню, набрал в стакан воды из крана, запил и потом понуро сидел у окна, смотря, как внизу возле дома, тускло горит фонарь и прислушиваясь к ритму своего натруженного долгой жизнью усталого сердца.
Ему приснилось, как он, молодой лейтенант фронтовой прокуратуры, сидит в классе школы станицы, расположенной на берегу Маныча, где идет судебное заседание.
Только что приговорили к расстрелу капитана-пехотинца, молодого черноволосого мужчину, в пыльных, давно нечищеных сапогах. В бою его батальон покинул боевые позиции, а он не сумел их остановить. Капитан, после приговора, хотел что-то сказать, потом махнул рукой, так и вывели за двери.
Теперь перед ними стояла молоденькая девушка, редкие конопушки с носика разбежались под большими, как сливы, серыми глазами. С любопытством смотрела на людей, сидевших за столами, приставленными один к одному и накрытыми красной материей.
Председательствующая, в майорских погонах, чопорная дама с тонкими, шнурочком, губами, просмотрела дело, подсунутое Травкиным, изобличалась в написании стихотворения, порочащего честь вождя, осуждающе покрутила головой:
- Высшая мера наказания? – и посмотрела на своих коллег. Те одобрительно закивали головами. Один только Травкин поперхнулся, ручка выпала у него из рук и покатилась по листу бумаги, предательски оставляя на ней жирные пятна чернил. Дама оборотилась к нему и сухо спросила:
- В чем дело, Сысой Иванович?
Но он уже справился с собой и тоже кивнул, присоединяясь к остальным.
- Мне можна идти? – спросила девчушка, растягивая слова и акая, а Травкин, замерев, не отводил от нее испуганных глаз.
Сегодня днем в гастрономе он столкнулся с группой старшеклассниц, они весело обсуждали свои школьные дела, одновременно с любопытством разглядывая витрины и не обращая никакого внимания на седовласого ветерана, замершего возле них.
А он, пораженный их акающим говором, чувствовал, как предательская слабость вновь овладевает его организмом.
- Что случилось? – встревожено спросила жена, когда он вернулся домой.
- Так, ничего, - ответил он, прошел в свою комнату и долго там сидел, безразлично уставясь в окно.
Тогда их прижали немцы, и пришлось срочно эвакуироваться подальше в тыл. Травкин основательно попотел, загружая в старенький ЗИС тяжелые папки с документами.
Он выглянул в окно, бледный рассвет медленно выползал на улицы. Бездомная собака, кто-то ее спугнул, бодро протрусила мимо дома.
Вспомнил, как последний раз был на встрече в школе. Увешанный наградами, зашел в класс и ему стало не по себе. На него с любопытством смотрели со всех сторон большие, как сливы, серые глаза старшеклассниц.
С тех пор наотрез отказался ходить на эти встречи.
- Сысой Иваныч, ну, ты даешь! – усовещал его председатель городского комитета ветеранов войны, краснолицый Митрофанов, полковник в отставке, - Надо идти, воспитывать мОлодежь…
- Этто ты воспитываешь? – не сдержался Травкин, - да ты за войну трех пэпэжэ сменил!
С тех пор Митрофанов с ним не здоровается, да он и сам перестал ходить на их собрания.
Тогда они выехали со двора, старенький ЗИС скрипел с натугою всеми своими натруженными частями, а Травкин никак не мог отвести округлившихся глаз от серой школьной стены, под которой лежали капитан и девушка. Рядом стояли два солдата с лопатами. Успели перед отступлением исполнить приговор.
13.06.1999г.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
