Пир Ирода

Девочка пред царём пляшет на красном ковре,
Как по крови, переступая по мягким ворсинкам,
Розовыми пяточками - тоненькая тростинка –
Владыку ублажая на вечерней заре
Изгибами юного тельца.
А умельцы -
Игрецы бьют в бубен и флейта
Тянет и тянет бесконечную нить
Мелодии, заставляющей возомнить,
Что жизнь бесконечна,
А всё, даже смерть - это где-то
И грех – всего лишь фигура речи,
О нём, не уставая, один нищеброд.
Твердит: Я – пророк!
Он пред царём обличает порок.
А такие же, нищеброды
Жадно глядят ему рот –
Уроды!

Царь Ирод возжелал на ужин тельца,
И мы выбрали для него шустреца.
И бьём молотом в лоб меж рогами.
Телец на колени пред нами
Пал. И резник, соблюдая канон,
Выпускает кровь. О. как телец полнокровен!
Он упитан и трапезы царской достоин
И от осознания этого обстоятельства счастлив и он.
Кровь из тельца спешит излиться скорей.
Ведь дворцовые псы жаждут свежих кровей -
Для них она пуще наград –
Лижут, лижут кровищу шершавыми языками.
И каждый из псов угощению рад -
Не всякий же пёс пиршествует вместе с царями.

Тельца мы нанизали на вертел.
И тук заскворчал. И запах понёс за собою ветер.
И пожар царёвой страсти также горит,
Вожделение ухватило его за кадык, и он охрип.
Он утробным голосом повелевает подавать тельца,
Пахнущего подгоревшим туком.
И вносят блюдо с чесноком, лимоном и луком,
Царь милостиво восхотел, что всем наливали винца
А танец всё длится, и нету ему конца,
И у Ирода заходится сердце,
И он преисполнен яростным эти стуком,
И от вожделенья ему никуда не деться.

Той порою чёрную симлу вздевает ночь.
Уже и флейте невмочь.
А бубны бубнят и бубнят.
Факелов пламя, как сонмище бесенят
Бубнам вослед, приплясывает. Коптят
Факелы сажей мрамор колонн.
Царь восхищён:
- Ах, - говорит царь. – Дитя!
Проси! Что хочешь, за танец отдам.
Мать ей шепчет на ушко - и дочь говорит: - Иоанн. -
Голосочком щемящим,
Дитячьим. – В узилище он томится,
За срамные посажен слова…
- Ой! – столбенеем мы. А девица,
Как видно, Ирода не боится:
- Прикажи, чтоб его голова
Здесь, сейчас на златокованом блюде
Возлежала, чтоб ведали люди:
Прекрасное царь умеет ценить.
Ирод: - Сказанному быть! -
И рукою махнул. – Отрубить
Царское слово надо держать!

Ну, а мы - исполнять,
Наш топор
Так остёр.
И ЧестнУю Главу мы царю поднесли,
Чтобы знали от края до края земли:
Крепче кованой стали
Слово царёво. И надо царя уважать,
И чтоб лишнего не болтали.
А верные слуги у Ирода есть!
И готовы на всё, чтобы царская честь
Не страдала от поруганий,
И лжемудростей, и иносказаний.

А та девочка, что не зазря
Ублажала царя
Вместе с матерью Иродиадой,
Псами, нами -
Виночерпиями, поварами,
Стражниками-бородачами,
Резниками, фарисеями, златоткачами,
Каменщиками, кузнецами
Землепашцами и пастухами,
Опахаломахателями, палачами,
Вместе с дворцом и его колоннадой,
Первосвященником и громадой
Царской власти… Где это всё?
Только ветер стенания флейты несёт
Над Иудейскою вечной пустыней.

Но, Иоанн Предтеча…
ЧестнАя Глава его непоругаема.
Непоругаема!
Господи!