Карма

Балдеем, хмелеем, ну просто шизеем вообще...

Рэна Одуванчик

Толстой карме не спится, и дням – соответственно – с ней.

И прогоны сложны, и «верлибры», и гадкие рваные сны,

И невнятные строчки всё рвутся наружу сильней,

Но намеренья автора как-то не очень ясны.

Драгоценная щель в прошловЕковом ящике есть.

В отсыревшем подъезде хмелеть хорошо с вдохновеньем.

На ступеньки бы с солнцем полярною ночью присесть

И письмо прочитать с откровенно шизоидным рвеньем.

И большого калибра стихи убегающий год тормозят.

И вставляют желание наспех. Актриса поёт безутешно.

Дайте солнца-лубка! Ночь-верлибр возвращает назад

Ноябри, декабри и бежит от поэта поспешно.