Утро начинается со сводки прямой наводкой: покорёженные дома, кажется, что ты сошёл с ума, ракета, упавшая у детской кровати, – нате!..
Встанешь и смотришь день напролёт и думаешь: вдруг не в Донецке, а у нас упадёт? Вдруг – по соседству, где была школа, а теперь будет штаб (вариант невесёлый). А то детский сад займут под склад, и прилетит – впопад.
Война бывает и такова: пока лишь слова, воет сирена, и болит голова, и лишь иногда под утро взрыв – где-то лопнул нарыв.
А потом опять тишина до новой сирены (хоть бы заткнулась она!), хотя точно знаешь, что воют «для порядку», чтоб дрожали в лихорадке.
А новости, как угорелые, оголтелые, что они с нами делают!
– Дайте нам истребители, чтоб мы мирное небо увидели!
– Мы ведём контрнаступление (по нашему мнению), и не смейте подвергать сомнению, иначе вам – решётка (вот это – чётко).
– Мы – передовой отряд демократии! Идите к нам, братья, желающие устроить сафари на русских!
Аэропорты дрожат при загрузке.
Вокзалы берут с бою целой толпою, и детей передают в окна, как груз. А какой-то трус расстрелял машину с семьёй, приняв за диверсантов... ой-ёй-ёй!
И главное, что всё правда!
– Примите в НАТО, поставьте нам базы с ракетами, чтоб мы ладили с соседями! – Держите, нате!
И вот – «ладят».
– Ожидается новый Чернобыль, смотрите в оба!
И устраивают перестрелку у атомной «горелки».
– Ожидается химическая атака!
Спаси, Боже, от дурака: теперь точно подожгут химзавод, чтоб сказать: – Мы ж предупреждали? Вот!
...Будни обывателя – постороннего наблюдателя, которому восемь лет внушали, что русские идут, а потому Донецку надо устроить капут и в ад маршрут, а когда русские действительно пришли, кричат на весь мир: – Да как они могли?! Напасть? На нас, белых и пушистых?
Так бывает в жизни. Причина и следствие разделены сроками, и это – бедствие, потому что человек связать то и это не может. Что делать, Боже?!
Расчеловечили сами себя, таких же славян – не любя. В бо-о-ой!!! Сами с собой. С детсада до академии внушали, что «тупых обывателей» правильно уничтожали, поскольку они думают о желудке, а не о нации и заслуживают кастрацию. А то и огненное сожжение за неправильные мнения. И вообще они говорят на мове неправильно.
...Вот и убил Каин Авеля... Но он, конечно, не фашист, потому что еврей.
Классная отговорочка для людей!
Я, наблюдатель войны, смотрю изнутри страны, но – со стороны.
Пока со стороны. Потому что мы всем должны: Штатам – пушечное мясо, чтоб испытать сразу все виды соседских провокаций «для торжества нации»;
Европе – эшелоны сбежавших рабочих рук, прибывших вдруг спасаться на ударном сборе клубники (а то и стать «клубничкой» для барыги);
народу – усиленное питание бессонницей, бескормицей, атаманской вольницей игиловцев да уголовников, получивших оружие для отнятия кошеля.
А значит, никому не отсидеться и никуда не деться. Сиди и пиши в тетрадку свои вирши о войне в «белой и пушистой» стране, но вслух – ни гу-гу, а то сделаем тебе укоко-укоку...
Я – лишь наблюдатель, фактов собиратель, у меня такая функция – куцая, очень куцая: мыслительная революция, которая не в счёт, ведь стихи никто не прочтёт...
2
Псу, подобранному у расстрелянной машины
Он просто пёс, видения его относятся к картине жизни мирной, ведь он сейчас сидит по стойке «смирно», и здесь не происходит ничего:
взлетают утки (СУшки ждут пока), проходит лодка (не авианосец), никто здесь истребителей не просит, и проплывают только облака.
И есть цветы, душистая пчела... верней, пчела, душистые растенья и просто луговые впечатленья (не полевая служба). Все дела –
предаться солнцу, подставлять бока не для осколков, на траве валяться не по цэ-у кровавого паяца, а подчиняясь ласке ветерка.
Когда-то будет бегство (вдалеке), расстрелянной машины вид надрывный, его скулёж, нелепые порывы хозяев оживить... О той тоске
и днях надежды, боли, крови, зла, и голода, и холода, и плача не ведает ещё он, а иначе не так была б картинка весела.
Потом расскажут про его беду в широких кадрах, подберут, подлечат и с добрыми людьми назначат встречу. А может – быть когда-то и суду
над теми, кто стрелял и кто пытал, насиловал и грабил. Ну а вспомнят про этой драмы подлинные корни – одну страну членили мы когда?
Оттуда и пошёл лихой нарыв – границы, языка и веры смена... В основе же лежит всегда измена для геополитической игры.
Ах, пёс, кому нужны теперь любовь и преданность, и мир добрососедства? И детям завещаем мы в наследство на те же грабли натыкаться вновь...
Чужого – обожать, своих – давить и презирать, записывать их в быдло... А впрочем, тебе этого не видно, тебе ещё, собака, жить и жить,
сидеть по стойке «смирно» над рекой и впитывать разлитый здесь покой...
У войны – широкие палаты. Дай ей зацепиться хоть за край – и пойдут шеренгами солдаты то ли в бездну, то ли прямо в рай.
Неохотно оставляет целым, если выжил – точно метка есть. Держит в напряженьи, под прицелом и несёт карающую месть.
Ни покой, ни тишь не обещает – будет навещать ещё года, насылая скорби и печали, не пуская мысли никуда.
Не дай бог начать её – настигнет, опрокинет тех, кто начинал. Не бывает чистою и тихой эта стерва злобная – война.
Тех, кто бил по школам и роддому, поцелует в славные уста, этих юных правнуков Содома, выбравших кумира – не Христа,
даже если нация родная их кумир, и идол – сам язык. Где возникнет рознь межплеменная, Богоматерь закрывает лик,
на народ, который стал «иконой», небо насылает мор и глад. Будешь ли скандалить удивлённо, что ты бел, пушист, невиноват?
Будешь возмущаться: «Это ж дети, можно ли наказывать детей?», если эти дети все в ответе за лавину взрывов и смертей...
А зовёшь чужих, чтоб разобраться со своими, – мир накроет тьма. Не простит охаиванья братства Та, что братьев родила Сама.
4
ЗАПОРОЖСКОЕ НАБОЛЕВШЕЕ
Прошла весна. И лето уж прошло. Февраль задорный пошутил – и в лёжку. И ведьмы развернули помело – и гадить вновь вернулись понемножку...
Вернулись крысы. Не потоп корабль. А значит, можно грызть и грабить трюмы. И бойкие работники пера из фондов ждут обещанные суммы.
Артисты пляшут. Колесо скрипит и вроде как штурвалит всем на славу. И Дума спит не просто – спит и бдит и усыпляет СВО державы.
Проект внесён – и погребён тотчас, поскольку депутатам-европятам куда сытней кормить мечтами нас и на Багамах возводить палаты.
Ну да, шучу. Но все мы здесь в слезах, ни в тех ни в этих не свои нимало, и даже прежний «Чемодан – вокзал» уже не светит на табло портала.
Ограды, кляпы, дохлый интернет... Нас спишут или вынесут за скобки? Пора бы наконец-то дать ответ, хотя бы вскользь, уклончивый и робкий,
есть ли наш город в планах, если край уже весь взят, а центр «остался в тех же», чудес не ожидая и добра ни от ракет и ни от Незалежной.
5
МЫСЛИ-ПТИЦЫ
Я свои мысли на крыльях лететь отпускаю – пусть собираются вдаль в серебристую стаю, в белую, смелую, громкую стаю морскую, в водной стихии, как в небе, резвиться рискуют.
Слышите, мысли, как дышит закат над волнами? Алою вспышкой его отражается знамя, синим – подчёркнуты вечером дальние дали, белые крылья – вы, мысли, собою вписали.
Долго ли ждать, чтобы это увидеть как символ въяве, воистину, жизненно, пламенно, сильно, чтобы понятно всё стало, как крабам на пляже, без дипломатий и прочих красот макияжа?
Чайки мои, на азовский простор направляю вашу свободную, дерзкую, дикую стаю, воздух глотайте, не зная границ и запретов – там ваша родина духа из пламени света!
В этой белой пушистой стране, где обилие громких фраз, мы – не принадлежим войне. Но кто освободит нас?
Нас, не входящих в стадо и верных пионерской присяге. Мы никому не надобны, как алые флаги.
Зачем решают за нас, в какой записать нас народ? Мы не слышны сейчас. Нам затыкают рот.
Мы не имеем голоса в политических баталиях. Нас считают за помесь, для обеих сторон мы – парии.
Для тех – потому что не русские. Для этих – потому что по-русски дышим, русскую слушаем музыку и по-советски пишем.
Неужто так важна для войны только графа пятая, и мы не нужны для страны, а мысли наши – дело девятое?
Мы не входим в тот регион, который предназначен для боя, и он не будет освобождён, мол, политика – дело такое?
Уже заждались и давно переждали – можно и не надеяться? Нас освобождают клочками, местами – куда ж остальные денутся?
Ничего не понимая в дипломатии бренной, скажу я прямо и откровенно: дело не в областях, регионах и каких-то законах, а в тех, кто яблоки от советской кроны, а разбросаны – по разным вагонам...
Как будете нас собирать, если не воевать?
2022 г.
9 Проголосовало
Война на Украине стихи, стих война с Украиной, стих мысли мои, мысли в стихах, стихи мы из Советского Союза
Автор имеет исключительное право на стихотворение. Перепечатка стихотворения без согласия автора запрещена и преследуется...
В можете поделиться ссылкой на материалы на сайтах и в социальных сетях!
Подборка стихотворений по теме Наблюдатель войны - Гражданская лирика. Краткое описание и ключевые слова для стихотворения Наблюдатель войны из рубрики Гражданская лирика : Война на Украине стихи, стих война с Украиной 2022. Стихи мы из Советского Союза. Стих мысли мои. Я, наблюдатель войны изнутри страны. О войне в «белой и пушистой» стране. А вспомнят про этой драмы подлинные корни? Слышите мысли? Как нас собирать, яблоки от советской кроны? На родину духа!
Проголосуйте за стихотворение: Наблюдатель войны
Стихи о русской войне, стихи война русских. Почему воюем? Война не приснилась, на русских просторах она восклубилась. Страна велика – есть куда отступить? Нам предки оставили Русскую Землю. Чтоб били
Стихи о невозможности писать о войне квалифицированно. Не смогу написать о войне, как пишут другие поэты. О, как не ценили мы раньше, друзья, счастливое, мирное небо! Война - это паника, ужасы,
Стихи о войне на пороге, стихи берегите мир. Что будет завтра? Будет ли завтра? Ох, бессонная ночь… В Гостомеле взрывы, солдаты в пути. В заданный час завывает сирена. Убежища нет, кроме дома.
