День, когда они не вернутся

* * *

Есть день, когда отпускают птиц,

и мы открываем клетку за клеткой.

Весна на дворе. А потом будет летко.

Лети!

Свободна!

Летишь?

Летит…

Волнуется. Круто легла на крыло,

в испуге опёрлась на встречный ветер.

Простор прозрачен, велик и светел.

Волною воздушной её понесло!

И сердце в зоб колокольцем бьёт,

а мышцы сладко болят с непривычки.

Пой, милая, пой!

И она поёт!

Полёт всесилен,

высок полёт!

И горлом открытым свободу пьёт

свободная птичка,

храбрая птичка!

Черкнула по небу быстрая тень.

Был свист холодным, а рёв – голодным.

В заплатку скукожился светлый день.

Ты крылья сложила – и к глади водной

летела, хоть страшной была вода.

Но то, что ревело – страшнее?

Да.

И лишь у самой озёрной воды

ты крылья расправила: нет беды.

И не было. Только далёкий гул

улетел к горизонту и там уснул.

Ты есть захотела, но нет еды.

Воды попила (здесь полно воды).

Ты вспомнить пыталась, где прежний дом,

где клетка знакомая в доме том.

Вот город, но так похожи дома,

и в каждом – любимая чья-то тюрьма…

Над городом птицы летали.

Над городом птицы кричали.

И наша сумела, сыскала свой дом,

окошко знакомое, форточку в нём

и в клетке родную кормушку,

и зеркальце, и погремушку.

Был шум возмущённый у окон других.

Все окна открылись – и приняли их.

Ведь разве не ясно любому,

что птичья свобода – лишь дома?

* * *

А в полночь по скайпу звонит мне вдруг

мой давний, хотя виртуальный, друг.

Усталый, слегка на взводе.

И всё говорит о свободе.

«Вот ты мне скажи, дорогой, когда

мы станем свободны.

Ты знаешь?».

Да.

Однажды это случится.

В тот день не вернутся птицы.

© Вит. Чел.