Я вижу

Февраль ушел. Вмиг отошел ко сну,
Деревья спят, омытые туманом.
И жить на свете, вроде, хорошо,
Не ощущая раны.

Когда не надо закликать весну
И красоту, обремененную обманом.
А я вяжу не шарф, а мягкий снуд
Не на плечо, - на рану.

И вот он, март. Холодный, проливной,
Ему до фени наши преферансы,
И пусть в фужере жидкое вино,
И не видать во снах далеких франций.

Давайте к нам. Вершите наш Донецк,
Ему ведь жить, ему встречать закаты.
Пусть вы сегодня вовсе не певец,
Вы лишь поэт с поставленным бельканто.

А Кальмиус течет, и будет течь,
Ему ли предъявлять свои заботы.
Он, как защитник наш, – широкоплеч,
Но как сестра, слабеет что-то…

И вот он, март. Во всей красе его.
Когда кроссовки поглощают жижу,
А я иду. И больше ни-че-го…
И лужи подошву кроссовок лижут.