О, Господи!

О, Господи, хвала тебе, хвала!

За этот свет у самого порога,

за то, что Ты оцениваешь строго

не только наши речи и дела,

но тайны мыслей. Даришь очень много

и много требуешь. Сурово справедлив.

А мы – в сетях поблажек и уступок.

И стержень нашей веры крайне хрупок,

как песни одинокой перелив,

как выпавший из рук хрустальный кубок.

Своих несостоявшихся судеб

мы зодчие, но ищем виноватых.

Лениво ждём, когда придёт нас сватать

счастливый миг. И не выносим хлеб

на стук в окошко. В коконе из ваты

личинка непроснувшейся души

постигнуть боль ещё не научилась

чужой беды. И сколько б ни постилась,

всё переводит в жалкие гроши,

и даже то, чему вчера молилась.

О, Господи, прости, что так страдать

Тебе за нас приходится от века.

Но Ты же Сам придумал человека,

его мятежно-чувственную стать.

И наших слёз пролившиеся реки

беспомощней младенческих «Агу»,

длиннее, чем возлюбленных прощанья.

О, Господи, пошли нам пониманье.

И к другу, и к недавнему врагу

пусть не любовь, – хотя бы состраданье.

А впрочем, нет! Того ли мы хотим?

Не зря за нас волнуются пророки.

Мы холим, как детей, свои пороки

и любим бездну. И над ней летим!

И падаем, когда приходят сроки.