Монах

Он душу спасал, но понять не умел,

насколько высок он и близок к спасенью,

красив, как Иосиф, тревожен и смел,

зовущий к любви и не чуждый веселью.

Казалось, глубины открылись уму,

потом выходило – они были мелью.

Хотелось раздолья – увы, потому

он меньше и меньше любил свою келью.

Так, значит, ошибся?! Иная стезя

душе заповедана, неба синее.

Ему быть монахом смешно и нельзя –

чем больше их глушишь, тем страсти сильнее.

Беззлобный лишь с виду, внутри – баламут,

нечаянно ищущий Бога и в бесе,

он вдруг встрепенулся – такой, как Гольдмунд,

который, конечно, не выдуман Гессе.

Наскучил сей быт, осенённый крестом.

Смиренье быстрей обретается в мире.

Бежать бы из лавры – пусть даже потом

вернуться в неё умирающим Мцыри!

И тут он об землю ударил челом –

мятущихся духом пасёт не Христос ли?! –

и тихо прочёл покаянный псалом,

побег отложив на когда-нибудь после...