«То закрытый носок, то длина – до колен...»

То закрытый носок, то длина – до колен.

Эти игры в гляделки и прятки.

От пелёнок и до погребальных пелен

тело прячется в сборки и складки.

Лишь по осени грудь открывает земля,

три оставшихся четверти года –

что ни утро – меняют обновки поля,

до морозов пестрят огороды.

И на птичьем подворье расцветки рябят,

и догадка мелькает по ходу:

эту тягу прикрыть и прикрасить себя

человек перенял у природы.

Крыша мира ветшает, как смертная плоть,

протекает, как жесть листовая.

Но на ткацком станке рукоделец-Господь

синь небесную впрок сотворяет.

Прежде проса и жита – надёжа-трава.

Ладно сшита одёжка живая.

И душа примеряет чужие слова

и словарь по себе расшивает.