«Я знаю, дело всё в карандаше...»

Я знаю, дело всё в карандаше,
В словах, им выводимых на бумаге.
Он людям открывает, что душе
Моей так плохо, как любой дворняге.

Всё дело в буквах, точках, запятых,
В январском небе, что на склеп похоже,
И дне – недолгом, словно краткий штрих, –
И в стылых окнах, безусловно, тоже.

В твоём молчаньи долгом и глухом,
Как звук в колодце, брошенном навечно,
В тропе, что отливает серебром
Невозмутимо, глупо, бессердечно.

Но ты за так меня не отдавай
Тоске и одиночеству страницы.
Я не хочу, как выцветший трамвай,
Теряться в громогласии столицы.

Бетонный город – каменный острог.
Мне без тебя в нём шатко и незримо,
Звонит Данилов...Благости глоток
Вещает: только смерть необратима.

Внемли его звучанию, внемли.
Вся истина в том меццо-форте гулком.
Ведь если вдруг - как в море корабли,
То навсегда по разным переулкам.