Жан Шевалье был истый парижанин,
Любой костюм с иголочки на Жане,
Он модным был фотографом в Париже,
Всегда подтянут, выбрит и пострижен.
На Kи Бискэйн был съезд полиграфистов,
Я был по делу, он снимал артистов.
Но оказалось, мастерам гравюры*
Жан лекцию прочтёт про кракелюры.
На лекции я задавал вопросы,
Гордились мной коллеги-малороссы.
Мы с Жаном подружились. Был он старше,
Но обожали Жана секретарши.
С ним на конгресс приехала подружка,
На сорок лет моложе, хохотушка.
И мы с женой гуляли с ними вместе,
И танцевали, и обедали в «Селесте».
А через год конгресс уже в Париже,
И был Париж осенний жёлто-рыжий...
Жан показал коллегам мастерскую
(Вас утомить жаргоном не рискую).
Мы с ним потом гуляли по Парижу,
С тех пор Париж его глазами вижу.
– А в этом доме я родился... Боже,
Совсем «теперь» на «раньше» не похоже. –
Жан загрустил. – Поехали к графине!
Она была моделью и богиней,
Мы в Сен-Мало с ней ездили на воды
В те молодые праздничные годы...
– Графиня?
– Да, за графа вышла замуж.
– А почему?
– Теперь не знаю сам уж.
– Муж?
– Умер, говорили, вроде ишиас,
Она убеждена, что от излишеств.
Графиня оказалась очень милой,
Закрыла книгу и представилась Камиллой.
– Шеваль, ами, своди Артура в ледник,
Я стол накрою... где же мой передник?
А в погребе всё было, как в романах,
Крюки, окорока, сыры на рамах,
На стеллажах бочонки и бутылки,
Я ахал под Шевалевы ухмылки.
Мы нагрузились, поднялись к хозяйке,
Стол был накрыт на маленькой лужайке,
«Вуврей» был лунным светом позолочен...
Мы засиделись до глубокой ночи.
Жан дважды приносил ещё бутылки
И чудные лимонные пастилки.
– Шеваль, ами, глоточек мне налей-ка!
Артур, дружок, я тоже ведь еврейка.
Признаться, я опешил, – Жан, однако,
Был глаже полировки кадиллака.
– Гордись, печатник, это только значит,
Графине ты по нраву, не иначе.
Камилла засмеялась и кивнула.
Тут я ввернул про пиршество Лукулла.
Жан усмехнулся и пожал плечами.
И всю дорогу оба мы молчали.
Потом я прилетел в Париж зимою.
Жан целый день провёл тогда со мною
В своей квартирке для забот житейских,
Рю-де-Берри, квартал от Елисейских.
Он был задумчив и... потухшим, что ли?
Мелком мой профиль на листочке толи
Вдруг набросал, установил в бороздку
И обратился с жалобой к наброску:
– Я очень одинок, Артур, поверьте...
– Письмо... Камиллы штемпель на конверте?
– Любовь, мой друг, не терпит повторенья.
И стал в камин подбрасывать поленья.
Прошло полгода, изредка звонили.
– Два марокканца девушку избили,
Зимой на выставку приеду в Штаты,
Везу свои последние плакаты...
Он не приехал. Витражи в соборе Меца
Снимал. И умер от разрыва сердца.
Но я-то знаю... правда строчкой ниже:
Его убило одиночество
в Париже.
Подборка стихотворений по теме Шеваль - Городская поэзия. Краткое описание и ключевые слова для стихотворения Шеваль из рубрики Городская поэзия : Стихи о дружбе и одиночестве в Париже. Он модным был фотографом в Париже. Мы с ним потом гуляли по Парижу, с тех пор Париж его глазами вижу. Его убило одиночество в Париже.
Проголосуйте за стихотворение: Шеваль
Стих Париж. Ночной Париж, бокал «Шато», ноктюрн под звездами на крыше, внизу – неоново-желто. Две пары глаз неразлучимы. Мужчины для дам и интересны тем, что ловят каждое желанье. Скучают сонные
Стихи о Площади Согласия в Париже и истории Парижской Коммуны. Начало крушенья Первой Коммуны. Площадь расскажет про время террора. Толпы туристов, на Париже всего несколько дней.
