Роберт Шуман

Он, говорят, дышал парами ртути

И к потолку привязывать мог пальцы,

Хотел себе порезать сухожилия,

Чтоб виртуозней клавишами править.

И снова мучит нервное расстройство.

Преследует его какой-то призрак.

Он слышит визг – и жить невыносимо:

Безумия над ним сгустился мрак.

Звучит в его ушах лишь нота «до»,

Мерещится поток галлюцинаций

С призывами и Моцарта, и Шуберта.

«Ступай к мосту!» – кричат они ему.

Бессонница терзала, лихорадка.

Шёл дождь. Рыдали нервно небеса.

Февральским днём в халате нараспашку

На улицу выходит композитор.

Спешит к мосту, чтоб бросится с него

В бурлящий Рейн. И прыгнул в воду Шуман.

Но рыбаки спасли самоубийцу,

Хоть яростно сопротивлялся Роберт.

Был в психбольницу помещён он вскоре

(Об этом сам он попросил, представьте),

И приходил туда Йоганнес Брамс,

Единственный из всех друзей на свете.

Столы с ним говорили, будто люди,

Звук перед ним, как роза, мог расцвесть.

От мук его избавила кончина.

И было Шуману лишь сорок шесть.