Любовь третья, конная

Я бросаюсь словами хоть редко, да метко.
На реке тишь да гладь, на воде –  ни буя.
Как-то в драке порвали мне шведскую шведку, – 
А подружка моя, как ни странно, швея.

Боевая подруга, ну, вроде тачанка,
Эта девочка с крашеным конским хвостом,
Что-то вечно строчит наподобие Анки
И стегает подкладку, как будто кнутом.

Образ Анки мне грозной эпохой навеян,
Вспоминаю Чапая при виде реки.
И подружка строчит эту шведку на швейной,
На старинной машинке стегает стежки.

И строчит, как заправский она пулемётчик,
И машинка её никогда не молчит.
Раз тут строчки, то девочка, стало быть, стрОчит.
Или всё-таки правильней будет – строчИт?

Видно, память моя мне осталась на память,
Забываю грамматику, прямо хоть плачь.
Обо всём позабыв, на врага, как Чапаев,
Пронесусь я во сне то галопом, то вскачь.

А подружка со мной рядом спит и не знает,
Что уж я никогда б не оставил седла, – 
Хоть она и сама норовистой бывает,
Стоит только лишь ей закусить удила.

Пусть я шведку порвал и вся морда разбита,
И рысцою трусить мне придётся к врачу,
Я готов ради милой отбросить копыта,
Но пока, если честно, совсем не хочу.