На том холсте не праздник, не лубок, не действо из провинции и глупость – шаги громадных кирзовых сапог и переулков плотные раструбы.
Колонны все запрудили места, всё залила толпа людская сразу. И высится над куполом креста его фигура, полная экстаза.
Типичного рабочего черты. Ввалились щеки. Пиджачок заношенный. Но в будущее с равенством святым он верит всей душой и грубой кожей.
Ему не надо ездить по ушам, он знает всею жизнию несытою, что если Бог промолвил: «Аз воздам», его руками Он отмстит обиды.
И как в поэме Блока шёл Христос, теперь шагает истово и твёрдо апостол большевизма в полный рост, над головою раздвигая звёзды.
Червонный стяг всю землю обвевал в его руках. С одной шестой планеты Творец иные краски удалял, на всех одну лишь оставляя – эту.
А мы из переулочков своих, цветных национальных революций всё удивляемся, как смог возглавить их трибун рабочий в пиджачишке куцем.
Наверно, столько надо слёз и гроз, и голода, и муки беспросветной, чтоб выпрямился в Голиафов рост народный мститель с песнею победной...
Не осуждать – давно понять пора те времена и пламенное слово, ведь знает то ушедшее Вчера, что до сих пор нам странно, смутно, ново.
2010 г. Советские стихи
МЫ БЫЛИ ТУЗЕМЦЫ
Туземцы при этом режиме, мы сделали всё, что могли... ...но вдруг обречённо открыли, что нечем и некому мстить. Юрий Кублановский
При этом – советском – режиме мы были туземцы, народ коренной – не з/к и не переселенцы. Мы были, мы жили, народами славно дружили и (малое?) зло претворяли в успехи большие. Большие победы (большой? – нет, бескрайней!) державы и чувство, что правы; речёвки заслуженной славы. Мы были туземцы? Мы были все сестры и братья, а ныне мы кто, я не стану и называть вам. Валяйте, катайте в «рабов» нас, в тупых идиотов, что рвутся служить потрошителю муз и народов. Туземцами только и живы исходные земли, когда на них своры бездушных манкуртов осели. Коль «некому мстить», так зачем к покаянью призывы? Мы были туземцами, правда. И мы ещё живы...
2013 г. Советские стихи
РУБИНОВАЯ СКАЗКА
Москва-Москва, как много в этом звуке!.. Ты минула и не вернешься вновь. Но Минин мне протягивает руки... Москва-Москва – как первая любовь.
Ты пройдена, рассыпалась брусчаткой, имперский потеряла каблучок, но крепок Кремль, и всё еще в порядке, и храм Христа сверкает горячо:
так горячо рубиновые звезды горели с башен и манили вдаль. Москва-Москва, раскаиваться поздно. Москва-Москва, ты – светлая печаль.
Мне ворковали голуби на Пресне о том, что ты живее всех живых, – так значит, мы душой с тобой ровесники, и эта сказка длится на двоих.
2008 г.
ОКНО УШЕДШЕГО ВРЕМЕНИ
Зима вплотную подошла к окну. Сугробы чуть за стёкла не вбежали. Чтоб заглянуть туда, во всю длину простёрлись ветви и к стене прижались.
Деревьям как бы тоже невдомёк: у них январь, и сумерки нагие, а за окном всё ярче огонёк рябиновой зари и время гимна.
Всё за окном не так, как у людей, – по всем приметам, здесь гостит век прошлый: будильник «Луч» засел, как грач в гнезде, «Маяк» пока свой позывной, похоже,
менять не думал, дарит всем уют, и лампа керосиновая, – будто нам о стране без адреса поют, вагонного, колёсного маршрута.
А вдруг транзистор не солгал ничуть: там строят БАМ и зажигают домны, прокладывают в завтра светлый путь, и нового ДК встают колонны,
рябиной рдеет на углу кумач, «Союз» покинул Землю – снова к звёздам? Ещё там день... здесь сумерки, хоть плачь, и никаких возможностей для роста.
Где пережитки – там или у нас? Кто стрелки на часах не передвинул? Какой эпохи зорко светит глаз, не признаёт грехи, ошибки, вины,
не кается и милостынь не ждёт от престарелой матушки Европы? И всё ещё семидесятый год, и грядки не готовы для укропа,
и можно в эту комнату войти, предупредить их о грядущей бойне, чтоб паровоз не встал на полпути, «Неуловимых» не споткнулись кони,
тачанка не осталась в запасных, по памятникам не прошлась кувалда. Продержатся пускай, хоть до весны, а там, глядишь, – и не случится ада...
Увы, но это всё же не окно, увы, но это только полотно, никак нельзя зайти, забить в набат, нельзя оглобли повернуть назад,
и мы глядим лишь на ушедший век, гадая, был ли счастлив человек при домне, «Маяке», «Союзе», БАМе и счастливы ли мы сегодня с вами...
2015 г. Стих ушедшее время
ПАМЯТЬ О ВРЕМЕНИ
Старая водокачка. Солнце. Июнь. Собачка. Пафос. Старьё. Помпез. Что-то несокрушимо радо ещё и живо, словно имеет вес,
словно полно значения. Следуя по течению, держится кое-как старое и отжившее, свет свой в людей вложившее. Смотрится, будто знак
времени, стиля, признаком поздних тридцатых, призраком: сталинский, мол, ампир. Что-то ещё радушное, ветхое, но и нужное, что изменяло мир.
Словно солдат контуженный. Вынуто, обезлюжено. Окна темны, пусты, крыша зияет дырами. – Бог с ними уж, с кумирами! Был бы лишь свет звезды
Посидеть в летний день у пруда, где стрекозы, ромашки, вода словно зеркало в прошлое, в тот пятьдесят... – незапамятный год, где девчушка с багряным бантом в белом платье сидит над прудом, так задумчиво смотрит в него и с землёй прозревает родство.
Даже милой собачки язык о родстве говорит в этот миг, да ирисов сиреневый цвет, полудённой истомой одет, приподнялся на цыпочках к ней: посмотри на меня, пожалей, приколи к себе, детка, на грудь, чтобы общей судьбою вздохнуть.
Мне самой бы на берег зайти, свой маршрут изменив по пути, время, возраст, судьбу и страну... Я неслышно пройду и взгляну – может, есть в затуманенной мгле хоть местечко на нашей земле, где Счастливое Детство живёт до сих пор в незапамятный год,
с алым бантиком в светлой косе, – там, где были мы счастливы все...
2012 г. Счастливое детство стихи
ПЕСНЯ СЧАСТЬЯ
Широка страна моя родная, Много в ней лесов, полей и рек... В. Лебедев-Кумач
Когда для счастья наступает срок, душа вся развернётся и звенит... «Сейчас спою!» – сказал от счастья волк: простое счастье – если жив и сыт.
Но если лапу с голода сосут, не песня – вой выходит под луной. И всё же – пой. Лишь песни нас спасут. Поёшь – глядишь, останешься живой.
У счастья с песней есть прямая связь. Поёшь, коль счастлив. Счастлив, коль поёшь. Нет, песня духа не оборвалась, ведь «песню не задушишь, не убьёшь».
Она звучит, она так «широка, страна родная...» – и в сердцах живёт. Такая песня будет жить – века, ей до сих пор и держится народ.
Давай споём – как заговор, как весть грядущего – сердечный наш завет. Нет в жизни счастья? Это счастье – есть! Оно и в час страданий дарит свет,
и «много в нём лесов, полей и рек», и человек – хозяин, а не бомж. Спой песню, дорогой мой человек! В ней – сила духа. Это – не убьёшь.
2018 г. Спой песню стихи
ТВОЙ ВЫБОР
На Карла Маркса ныне – Капитал упрочился и утвердился с шиком, и всякому, кто Маркса не читал, жизнь запросто раскроет эту книгу.
Придётся! – всё узнаешь на себе: с кого-то – труд, ну а кому-то – прибыль, и если не назначено в судьбе, то не твои – Мальдивы и Карибы.
Вертись волчком на трёх работах, но горб наживёшь, а капитал – едва ли. Пускай мы это видели в кино в далёком детстве, знали и слыхали
(не веря, впрочем, прописям газет), но захотелось яркого чего-то. А обрели – на кладбище билет транзитом через скудость и работу.
Сидит в солидном банке Буржуин, Три Толстяка пануют в депутатах, зато и ты зовёшься «господин», и ходишь в образцовых демократах,
и молишься на партию войны, и говоришь про европейский выбор. Рабочая скотинка для страны, давно ли ты из коммунистов выбыл?
Что выгадал, что нажил, милый друг? Что на Суде ты скажешь Богу в очи?
Пируют Плохиши одни вокруг, Кибальчиши – с ладонью вдоль обочин, да и тому, кто Маркса не читал, покажет жизнь изнанку Капитала...
Не перекрашусь, не сломлюсь, не стану «как все». И не уеду – никуда.
Ты, выбравший «свободу», – мой народ, от родинок твоих мне не отречься, твоих достойна ссадин и увечий. Неужто Страшный Суд уже идёт...
О, как же непросто признать разруху условьем прогресса, пытаясь опять и опять восстать из сырого замеса!
Что будет с моею страной, гадаю на гуще ноябрьской. О Боже мой, лишь не позволь потомкам назвать её рабской...
2005 г.
ТЕНЬ НЕМЕЗИДЫ
У моллюска розовые створки распахнулись, словно лепестки. Вот тебе и Пальма-де-Майорка – гребни пены, воздуха глотки.
И в рубашке в пёстрых попугаях, в белых шортах, весь как дутый ферзь, шляется по Рио и Гаваям некто, избывая лишний вес.
Хочешь диво райское – лангуста? Нет, не чудо-юдо-рыба-зверь, но уж точно повкусней капусты, только нам неведом он досель.
Здесь же – нате, с пылу, с жару, с пару. Пальмы веерами шелестят над крюшоном в золотых бокалах, а волна смеётся на закат.
И, песком янтарным оторочен, повинуясь времени вполне, спит шезлонг. И срок Суда отсрочен. Тень от Немезиды – на стене...
2007 г.
ТИХО КАК
...и на крыше сядет, ножки свесив. ...Ангел на молчанье прилетает. Ольга Святкова
Ангел свесит ножки, посидит. На молчанье Ангел прилетает. Тихо как, когда Судьба парит! – Немезида колесо катает.
Стукнет по калитке ободок, колесо на бок падёт, закружит... Тихо перед взрывами, дружок. Ангел подготавливает души.
2008 г.
* * *
В этот ни-дождь-ни-снег... ...бывшую, как жена... ...твой древоточец-взор... В этот ни-день-ни-ночь родины... ...Обледенелый тать – этот ни-даждь-ни-дождь. Ирина Евса
В этот ни-день-ни-ночь, в этот ни-дождь-ни-снег, в этот ни-даждь-ни-дождь Родина, человек
в целом и по частям так обмельчали, что на запасных путях фатум застрял. Зато
как раздобрели в нас подлости слизняки! Как словоточцам фраз Правду травить с руки! –
Бывшую, как жена, бывшую, как страна. Смята и сожжена, Родине не нужна
в этот ни-дождь-ни-град. Стань ей – Фавор! Тогда в мелочь не обратят разные господа
душу твою. Буди совесть – наперекор, истиной на пути обворожив в упор!
2005 г.
* * *
Уходит в прошлое эпоха передника и чёрных лент. Я подбираю быта крохи, как будто им забвенья нет.
Со сменной обувью в мешочке и ручкой, полною чернил, стояла в жизни уголочке, который Бог мне сочинил.
Мне правда нравилась – простая, без экивоков и затей, мир чёрно-белый, детства стая, где мамин был, а стал ничей.
Меня прельщало чувство локтя, субботников весёлый труд и щедрого посола ломти, когда их чесночком натрут.
Кто отменил соревнованье, уроки мира, классный час? Героике учили ранее – как выжить, учат нас сейчас.
И выживаем, выживаем мы из культуры и ума... Давно распалась детства стая. Эпоху я храню – сама.
2007 г.
ОЧЕРЕДНЫЕ ВРЕМЕНА
Когда бы вспомнить пионерский лагерь... парады, транспаранты, флаги... ...в прозрачном кубке на пиру времён... ...когда очередные времена невыносимы или невозможны. Дмитрий Бураго «Когда бы вспомнить...»
Когда бы вспомнить детства старый дом, парады, транспаранты, флаги, горны и унестись туда, в нерукотворный храм времени, где прошлого фантом,
со зреющим полётом юных губ над строчками Ахматовой и Блока, – что на пиру времен ещё смогло бы решить души незнаемую глубь?
Но связь тысячелетий мне видна, и оттого не вымолвить тревожно: «Когда очередные времена невыносимы или невозможны»,
ведь для того из этой глубины краду воспоминания напиток, чтобы продолжить магию страны, которой у меня пока избыток –
хотя ни дома, ни страны той нет, лишь призраки заглядывают в окна, да полнолунье, и сирень намокла, и темноту – заполнил сердца свет.
И я не отведу от вод – круги, от склонностей – желанье вызвать чудо, и в век очередной я буду, буду нести былой. На острие строки.
Автор имеет исключительное право на стихотворение. Перепечатка стихотворения без согласия автора запрещена и преследуется...
В можете поделиться ссылкой на материалы на сайтах и в социальных сетях!
Подборка стихотворений по теме Советское - Гражданская лирика. Краткое описания стихотворения Советское из рубрики Гражданская лирика : Советские стихи. Счастливое детство стихи. Стихи о выборе. Спой песню стихи. Время и память стихи. Стих ушедшее время. При советском, режиме мы были счастливы. Спой песню, дорогой мой человек! Ты, выбравший свободу, мой народ. Ушедшее время света. Знает то ушедшее Вчера, что до сих пор нам ново.
Проголосуйте за стихотворение: Советское
