Встреча на Куршской косе

Потомок  жестокого гунна,

забывший, как выглядит меч,

вдоль Неринги ходит, по дюнам.

И трогает тайные струны

его незнакомая речь.

Курортные пляжи не строги,

смешенье народов и лиц,

красивые бёдра и ноги.

Какие уж тут недотроги?

Тут времени мало, тут – блиц.

И я, леденея от страха,

ловлю его сумрачный взгляд,

как образ, восставший из праха.

И кровью запахла рубаха,

и странен цивильный наряд.

Не он ли пожаром набега,

хмелея от быстрых побед,

гнал пленниц босыми по снегу,

впрягал самых сильных в телегу,

в их чреве оставив свой след?

Не стрелы летят над песками,

не ворон рисует круги, –

тут всё, что копилось веками,

в могилах лежит между нами.

Живым тут не видно ни зги. 

Под сенью церквей и мечетей

не помнят ни Рейн, ни Урал,

как плакали скифские дети.

На пиках ушедших столетий

поблек агрессивный оскал.

Лишь генная память, как руны,

как сердца пробитого течь,

хранит очень многое втуне –

и эти сыпучие дюны,

и предков исчезнувших речь...