Назидательное

Стихотворение настолько правдивое, что захотелось немного порассуждать на эту тему. Действительно, персонаж обладает в литературе магической силой диктовать свою волю автору. Известно, что Пушкин при написании "Евгения Онегина" одно время думал соединить Евгения и Татьяну. Но тут вмешались неумолимая логика жизни и воля Татьяны... Онегин в итоге остается один. Но не правда ли, дорогие читатели, нам бы тоже в глубине души хотелось, чтобы Онегин и Татьяна были вместе? Современный поэт Марк Шехтман рискнул написать даже свой вариант десятой главы "ЕО", где Татьяна после смерти мужа-генерала приезжает к Онегину в деревню и произносит такие слова:
Холодный, нежный, злой, упрямый -
не все ль равно? Иди ко мне,
к своей подруге и жене.
Но пушкинский пример - все же подтверждение того, что при вмешательстве воли персонажа литературное произведение не пострадало.
Евгений же приводит обратный пример: произведение, начавшее развиваться под льстивую диктовку властного персонажа, теряет свой смысл и художественность. И здесь бы хотелось задать автору вопрос: Вы опирались при написании стихотворения на какую-то конкретную жизненную историю? Или это более абстрактное размышление?

По-моему, видна четкая позиция автора: он не любит, когда ему бесстыже строят глазки и льстят. А не жизненных историй нет.

Я говорила в данном случае не об авторской позиции именно этого стихотворения. Мне как филологу стало интересным узнать другое: есть ли произведения, где ВИДНО, что персонаж диктует свою волю автору в ущерб содержанию и стилю?

Не припомню конкретного произведения, но у меня в голове давно сидит фраза: к концу пьесы автор избавляется от всех действующих лиц. Отсюда - персонаж, который не хочет, чтобы от него избавились, и старается повлиять на автора. Думаю, что персонажи действительно как бы обретают собственную жизнь, и процесс создания произведения становится двусторонним. С одной стороны - персонажи, с другой - автор.
Кроме того, сказался собственный опыт поэтического творчества. Кажется, Давиду Самойлову принадлежит следующее наблюдение: рифма подсказывает мысль. Это я ощущал неоднократно. А тут еще Верлен: "О, если б в бунте против правил Ты рифмам совести прибавил! Не ты - куда зайдут они?" Вот из этого клубка (приблизительно) и родилось стихотворение Спасибо за отзывы. Рад общению.

Для Маргариты Викторовны: когда я изучал критику к "ЕО" в школе, то речь шла не о "воле Татьяны", а о её вынужденном подчинении т.н. "ханжеским нравам" общества собственников. Неужели изменена прежняя трактовка?

Да, Лео, Маргарита Викторовна все может. Ну, разве что с помощью Марка Шехтмана.

Для уважаемой Татьяны Гордиенко: меня вполне устроил бы ответ лишь Маргариты Викторовны, поскольку вопрос был обращён именно к ней (одновременно хочу извиниться перед Евгением Валентиновичем за допущенную с моей стороны некую некорректность - комментирование не произведения автора, а иного комментария).
О творчестве Марка Шехтмана мне ничего неизвестно и если это некий подвох, то я невольно могу быть вовлечён в очередные "страсти-мордасти".

Как читатель-эгоист хотел бы призвать Вас обеих иногда писать художественные произведения "назло" сопернице - история искусства знает немало примеров, когда такой "стимул" приводил к созданию шедевров (шлягеров, хитов в хорошем смысле слова). Поверьте - читатели ваши баллы или очки не считают: они просто наслаждаются (и я в их числе).

P.S. Допускаю, что прежняя советская трактовка ныне могла претерпеть изменения.

Марк Шехтман - русский поэт, ныне проживающий в Израиле, 1948 года рождения, живший ранее в Душанбе и еще в 9 классе написавший 10 главу "Евгения Онегина". Школьник стал известным на всю столицу Таджикистана, а из Москвы ему пришел диплом победителя Всесоюзного конкурса за лучшее сочинение по литературе.
Лев Янкелевич, было бы очень здорово, если бы Вы зашли на сайт стихи.ру, нашли бы там Марка Шехтмана, в перечне его произведений - 10 главу "ЕО" - и прочитали бы этот поистине уникальный труд. На мой взгляд, это нечто беспрецедентное. Шехтмановский вариант 10 главы СТИЛИСТИЧЕСКИ почти не отличается от пушкинского!!!

Да, мы изучали "волю Татьяны" по Белинскому и Писареву - критикам демократического лагеря. Но давайте почитаем Пушкина "по Пушкину". "Татьяны милый идеал" - авторское определение образа, которое есть в тексте романа. Конечно же, "идеал" не мог ради Онегина оставить мужа-генерала, с которым он был связан не представлениями о ханжеской морали, а христианским таинством брака и обрядом венчания (иным путем в пушкинское время браки между дворянами не заключались). "Я буду век ему верна", - это подтверждение обета, данного прежде всего перед Богом, в церкви. Потому и ПЛАЧЕТ Татьяна, читая онегинское признание в любви. И лгать пушкинский "идеал" тоже не умеет: "Я вас люблю, к чему лукавить!"
Но выбор не в сторону Онегина делается ею вполне сознательно. "Идеал" властно диктовал Пушкину логику сюжета.
Татьяна, Онегин и Ленский - образы на самом деле романтически-реалистические, а в школе нас учили по Белинскому, что они только реалистические. Но опять-таки, читать Пушкина нужно прежде всего по самому Пушкину, и тогда найдутся ответы на все вопросы.
Спасибо Вам за интересный диалог.

Маргарита Викторовна. Теперь мне стало понятна суть наших разночтений.
В моём понимании сознательный выбор не есть проявление, реализация свободной воли (любовного предпочтения, если хотите). Да, Татьяна осознанно, НО "со слезами на глазах" осуществила христианское таинство брака. "По обету" вряд ли может быть любовь, а лишь (в данном случае) супружеская верность. Мне представляется, что здесь дело не в смысле, а в различном понимании применяемой терминологии. Ваше разъяснение мне абсолютно понятно. Спасибо.

Всё очень занятно.
Я автора выложенного здесь стиха очень понимаю. В своё время прекратила опыты по прозе по сей причине. Т.к. можно далеко улететь. И голову разбить.

!
иногда кажется, когда же стих закончится.... Скорее бы уже.
Спасибо, Евгений Валентинович