Как Пушкин работал над своими историческими произведениями. Творческий метод гения. Неизвестное - рядом! Виталий Шевченко
Эта история, связанная с Пушкиным, оказалась как-то на обочине пушкиноведения. Оно и понятно. В прежние времена интерес к Мазепе не поощрялся. Слишком уж он был одиозной фигурой. А если и заходил о нем разговор, то обычно сводился к традиционному шельмованию.
Но история эта интересна не сама по себе. В ней, как в двух каплях воды, виден весь Пушкин, его метод работы как историка, его интерес к историческому событию и ко всем без исключения сохранившимся свидетельствам.
И самое поразительное в том, что академической школы у него не было, а поступал он так, словно был дипломированным историком!
В повести «Арап Петра Великого» Пушкин обронил интересное суждение, ставшее афоризмом: «Следовать за мыслями великого человека есть наука самая занимательная». Последуем и мы совету Александра Сергеевича!
И здесь мы хотим прикоснуться к творческой истории создания поэмы «Полтава», наиболее связанной в наследии поэта с Украиной и украинской историей.
Как известно, она в основной своей части писалась осенью, в три недели октября, 1828 года в Петербурге с чрезвычайным творческим подъемом.
Специально для работы над «Полтавой» Пушкин изучил «Историю Малой России» Д.Н.Бантыш-Каменского (1822), одну из лучших работ на то время по истории Украины и которая была написана на основе многочисленных документов, сохранившихся в государственных архивах Москвы, Чернигова, Полтавы, частных собраниях, часть из которых погибла в более позднее время.
Кроме того, Пушкин основательно проработал всю известную на то время литературу вопроса – многотомный труд И.И.Голикова «Деяния Петра Великого» (1788-1789) и «Дополнения» к этому труду (1790-1797), «Журнал или Поденную записку Петра Великого», изданную М.М.Щербатовым в 1770 году, исторические труды Вольтера «История Карла ХІІ» и «История России при Петре Великом», «Военную историю походов россиян в ХVIII столетии» Д.П.Бутурлина и другие материалы и источники.
Перерабатывает творчески, не ограничиваясь только показом столкновения государств – России и Швеции, армий – русской и шведской, запорожских казаков. Вводит в ткань поэмы судьбы людей – Мазепы, дочери Кочубея Марии, ее отца, генерального судью Василия Кочубея, его соратника полковника полтавского Ивана Искру, тем самым указывая будущим литераторам и историкам, что жизнь человеческая не винтик в государственной машине. И добиваясь этим приемом приближения поэмы к сердцу каждого читателя.
Конечно, мы теперь знаем больше, чем мог сказать тогда Пушкин, - и гибель столицы Мазепы Батурина, и разгром Запорожской Сечи и настойчивые обращения Петра к Турецкому султану с требованием выдать Мазепу (как мы понимаем, не для чаепития в дружеском кругу!).
Кстати, сохранился ответ турецкого султана, делающий ему честь – «Я не могу выдать человека, который столько сделал для независимости своей Родины!».
Но Пушкин – человек своего времени, и требовать от него невозможное – смешно.
Тем более, что он и так изобразил в «Полтаве» Мазепу как нормального человека, государственного мужа, увлеченного молодой красавицей. Много ли мы можем назвать произведений советской литературы, где показан в нормальном человеческом облике Махно, Троцкий, или, скажем, Власов? То-то же! А Пушкин сумел это сделать!
Внимательно прочитывая «Полтаву», видим, как гений преломляет, казалось бы разрозненные сведения в литые строфы поэмы.
И здесь следует упомянуть о пребывании Пушкина в бывшем лагере Карла ХІІ в Варнице, близ Бендер, где король вынужден был находиться после полтавского разгрома.
Произошло это в январе 1824 года, когда Пушкин вместе с братьями И.П. и П.П.Липранди побывал в Бендерах. Вот что пишет Иван Петрович в своих мемуарах: «Мы отправились на место бывшей Варницы, взяв с собой второй том Нортберга и Мотрея, где изображен план лагеря, окопов, фасады строений, находившихся в Варницком укреплении, и несколько изображений во весь рост Карла ХІІ».
Там им повезло, и они встретили 135-летнего казака Мыколу Искру, очевидца событий. «Рассказ Искры о костюме этого короля поразительно был верен с изображением его в книгах. Не менее изумителен был рассказ его о начертаниях окопов, ворот, ведущих в оные; и некоторые неровности в поле соответствовали местам, где находились бастионы и т.д., но не это занимало Пушкина: он добивался от Искры своими расспросами узнать что-либо о Мазепе, а тот не только что не мог указать ему желаемую могилу или место, но и объявил, что такого и имени не слыхал. Пушкин не отставал, толкуя ему, что Мазепа был казачий генерал и православный, а не басурман, как шведы, все напрасно». (Разрядка моя – В.Ш.).
Воспоминания Липранди сохранили нам очень колоритную сценку из жизни поэта. Он не довольствуется увиденным и услышанным, а хочет дойти до самой сути, - выпытать у свидетеля исторических событий колоритные подробности, какие-то особенности, характерные для Карла ХІІ и т.д.
В записях Липранди сохранилось как это делал Пушкин – ведь всем было известно, в том числе и Искре, что Мазепа был государственным преступником, изменником и каждый год его имя во всех церквах российской империи предавалось анафеме (это, как известно, сохранилось до наших дней!), поэтому и неудивительно, что Искра от настырных расспросов тут же замкнулся, а Пушкин ведь говорил совсем уж крамольные вещи, цитирую: «…Мазепа был казачий генерал и православный»!
Представьте себе, что в не такое уже и давнее время вас настойчиво бы расспрашивали о вашем мнении о Солженицыне, Викторе Некрасове или на худой конец, авторе «Бабьего Яра» Анатолии Кузнецове, а вы бы, возьми, в простоте душевной, и брякнули б, что они пишут правду! А Искра наверняка знал, чем такие расспросы заканчиваются!
Приятно подчеркнуть, насколько был выше Пушкин всех этих современных ему политических коллизий!
Когда сегодня перечитываешь строки «Полтавы», видишь, что пребывание Пушкина в Бендерах не прошло бесследно, все подметил и сохранил в своей памяти гений:
«В стране – где мельниц ряд крылатый
Оградой мирной обступил
Бендер пустынные раскаты,
Где бродят буйволы рогаты
Вокруг воинственных могил, -
Останки разоренной сени,
Три углубленные в земле
И мхом поросшие ступени
Гласят о шведском короле…»
У Пушкина ничего не пропало даром, вошло в поэму, которая пленяет высоким мастерством читателей уже не одного поколения.
08.05.1999г.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
