Весной в лесу. Поэма. 2

Начало: часть 1

Прислушайся, в округе стонет сыч...
И эхом прозвучал ответный клич.

4.

Опустели кладовые,
истощились закрома,
все запасы кормовые
растранжирила зима.
Съеден начисто картофель,
всё отборное зерно,
хомячка забавный профиль
из норы торчит чудно.
Жёлудь, гриб, орех и шишки,
вся усушка, весь засол,
знают все не понаслышке –
беличий общинный стол.
Отощали, исхудали,
похудели все бока,
ну, а прочие детали
утаим от вас пока.
Оставляйте гнёзда, норы,
всех наверх свистать, бобры,
что за визги, что за споры?
Звери, будьте так добры,
тише, навострите уши,
пробудились и корма,
нам не время бить баклуши,
есть для этого зима.
Заточили когти, зубы,
клювы, челюсти, клыки...
Не раскатывайте губы
в эти тёплые деньки.
И не думайте, что пища
попадёт вам прямо в рот,
будто ваших жертв жилища
без замков и без ворот.

Лесные страхи? Чу, подите прочь вы.
Нет ничего важнее гимна почвы.

5.

Мертва ль действительно увядшая листва?
Мы с ней одной судьбы живительное тело,
и то, что тленным прахом кажется сперва,
для жизни будущих времён не омертвело.

Родители мои – лишайники и мхи,
в песок раздробленные горные породы.
Я ложе для отбросов, гнили и трухи,
и мать одновременно всей живой природы.

С рожденья моего затикали часы,
и вздрогнул пульс земли под метроном дыханья.
Петух благую весть до утренней росы,
декретом возвестил немому мирозданью.

Склонись и зачерпни рукою горсть земли.
Да, в ней не тигры, не слоны, не леопарды.
Но в этой пригоршне (что может быть в пыли?)
живых поболе, чем людские миллиарды.

Во мне и жизнь, и смерть. Я пища и погост.
Во мне сроднились солнце, воздух, воды.
И я единственный животворящий мост
из каменных веков в мир жизни и свободы.

Гимн отзвучал и чуткий лес умолк.
Но, сознавая первородный долг,
в ряду питомцев леса всех покорней,
ответить почве слово взяли корни.

6.

Пусть лишайник и мох стародавней,
первобытной предпочвы послы,
на болотах живут полноправней,
чем на каменном теле скалы.

Мы же скрытые органы жизни,
кто, работая в поте лица,
без ворчаний и без укоризны
ни награды не ждёт, ни венца.

Благодарность червю, многоножке,
муравьям в земляном их дому.
Мы встречаем их не по одёжке,
но, простите, и не по уму.

Наши роли в земле ключевые,
нет того, чтобы корень не мог,
и в любой, даже в твёрдой стихии
с минералами наш диалог.

Сердцевина корней – пищеводы
для воды, минеральных солей,
Кладовые земли – корнеплоды,
словно масличный, чистый елей.

Мы, что якорь, надёжный и прочный,
только жаль, не без личных врагов.
Но, чтоб корень был плотным и сочным,
берегите его от... грибов!

Раздался снова крик совы протяжный,
и грянул хор: «Наш дом многоэтажный»

7.

От земли из квартиры ужей
до вершины сибирского кедра
двести десять жилых этажей
высотой от микрона до метра.

В наших дуплах, в коре, под корой
есть столовые, спальни и кухни...
Впрочем, пищу едим мы сырой,
не заботясь, что пища протухнет.

Точат песню любви глухари.
Но в заботе о собственной плоти
спозаранку до поздней зари
наши челюсти в вечной работе.

О потомстве, не хуже людей,
беспокоимся денно и нощно,
берегут нас бесспорно и мощно
родовые инстинкты зверей.

Вы не сыщете в наших лесах
кенгуру, обезьян и коала.
Разве что мы для них одеяла
на попутных отправим слонах.

Насекомые, птицы, зверьё
прекратите жевать, на охоту!
Отложите вытьё и нытьё,
За работу, друзья, за работу.

Из под земли, в траве, из-за кустов
ты слышишь санитаров леса зов?

8.

Эй, ребята, за лопаты –
кто безусый, кто усатый.
В руки грабли и мотыги,
дружно взялись за чапыги.
Муравьиная команда –
вам не занимать таланта.
Ну-ка, быстрые, вначале
в челюстях метлу зажали,
сообща без слов и стресса
мусор вымели из леса.
И, конечно же, знакомых
съели вредных насекомых.
Санитарный опыт, птицы,
ждём от вас из заграницы.
Он с приветом прилагаем
от лемура с попугаем.
Рысь, лиса, да волк поджарый
также леса санитары.
Ласка, гибкая милаха
и, конечно, росомаха.

Вот и сделана работа,
позади у нас суббота.
Тяжек труд? Себя не нудь –
время скромно отдохнуть.

Продолжение: часть 3