Я являюсь давним и преданным поклонником великой русской литературы, однако как опытный врач обязан предупредить читателей и о тех побочных эффектах и осложнениях, которыми чревато увлечение русской литературой в ущерб великой всемирной литературе с ее двух с половиной тысячелетней историей, охватывающей территорию всех стран и континентов, а не 1/7 территории и 1/50 населения земного шара. Русская литература – это яркий цветок в огромном соцветии, даже на огромном лугу великой мировой литературы. И непомерное возвеличивание какого-то ни было цвета, как и его умаление, недопустимо, оно нарушит всю симфонию.
Великая многонациональная русская культура формировалась всеми народами империи и вклад этих народов отнюдь не пропорционален площади территории. В период своего расцвета пределы России простирались от Финляндии и Польши до Аляски. Она контролировала Северную Манчжурию, Монголию и север Персии. Отсталая, далекая от цивилизации Россия покоряла или принимала в свой состав народы, часть из которых стояли на значительно более высоком культурном, а иногда и социальном уровне развития. Даже в начале 20-го века большинство населения России было неграмотным. В период расцвета творчества Пушкина его произведения выходили «невиданными» для того временем тиражами всего в несколько сот экземпляров.
Народы с древней историей, тесно связанные с передовыми цивилизациями Востока и Запада, внесли свой вклад в формирование русской культуры. Само прилагательное «русская» предполагает не именительное название народа или этноса, а принадлежность российскому государству. В состав России вошли древние христианские государства Закавказья – Армения и Грузия, народы Средней Азии, которые имели свою древнюю культуру, в том числе тысячелетнюю литературную традицию. Хранителями духовных ценностей Новгородской республики стали староверы. Сибирь осваивали с севера новгородцы, с юга – казаки, где не было крепостного права. Эти «окраины» уже в двадцатом веке дали целую плеяду талантливых литераторов, начиная с М. Шолохова и заканчивая В. Распутиным и другими. Войдя в состав Российского государства, эти народы обогащали его своей культурой, добавьте сюда массовый приток, начиная с Петра Первого, немцев, позже – французов.
Вершина и расцвет русской литературы пришелся на вторую половину XIX века, чему благоприятствовали великие реформы царя-освободителя Александра Второго. Казалось, страна просыпается от вековой спячки. Хотя уже его сын Александр Третий начал сворачивать реформы, но все же был дан мощный толчок, следствием которого был и расцвет науки в двадцатом веке.
Однако многие иностранцы отмечали высокий уровень грамотности в Украине еще времен Богдана Хмельницкого, в том числе среди женщин. Многие украинцы учились в Киево-Могилянской, Острожской академиях, университетах Кракова, Праги, Вены, Падуи и даже Сорбонны. Пока Петр собирался прорубывать окно в Европу, дверь в Европу для Украины была широко распахнутой.
Многие «инородцы» творили не на национальном языке, а на русском. Тому было несколько причин. Русскоязычность произведения значительно расширяла аудиторию, русская литература в целом приветствовалась и поощрялась, в то время как национальная замалчивалась, а то и запрещалась. Поэтому многие украинские писатели писали на русском языке: Н. Гоголь, Г. Данилевский, Д. Мордовцев и т.д. Некоторые свои произведения писали на русском и писатели, обычно писавшие на украинском: Е. Гребинка, Т. Шевченко, П. Кулиш.
У истоков современной русской поэзии стоит Жуковский, сын русского помещика Бунина и турчанки. Воспитывал его украинский крестьянин Жуковский.
А.С. Пушкин – потомок арапа царя Петра. «Арап» раньше обозначало африканец вообще, то есть негр или араб. Но славянские черты Пушкина бросаются в глаза, а вот негритянские признаки увидеть сложно. Совсем недавно прочитал очень интересную работу, автор которой доказывает, что «арап» был крымским караимом. Мне эта точка зрения кажется не совсем лишенной основания.
Дальше украинец Н.В. Гоголь-Яновский. Помните выражение Ф.М. Достоевского, что вся русская литература вышла из гоголевской шинели? Просвещенная публика весьма благожелательно встретила малороссийские повести Гоголя. В конце 1830-х – начале 1840-х годов украинская тема была очень модной. Только что было потоплено в крови очередное польское национально-освободительное восстание, и правительство склонно было противоставлять «правильных и хороших» украинцев «неправильным» полякам. Это, кстати, помогло и публикации «Гайдамаков» Т.Г. Шевченко.
А.К. Толстой – потомок гетмана Разумовского, потомком украинских казаков был и В.Маяковский, Солженицин – полуукраинец, украинка с примесью татарской крови – Анна Ахматова (Горенко), этнический украинец – Корниенко-Волошин. И это только звезды первой величины! Пикули родом с села Пикули на Надднепрянщине, а мать его – кубанская казачка.
Продолжил гоголевскую традицию «химерного», мистического реализма русский киевлянин М. Булгаков. Киевлянином был и Председатель Земного Шара Леонид Вышеславский. В Украине жили Виктор Некрасов, Николай Носов, гениальный и неповторимый Борис Чичибабин и прочие, и прочие.
Суперпатриот Николай Задорнов почему-то пожелал, чтобы его похоронили в Риге.
М. Лермонтов – потомок шотландцев.
Самая большая еврейская диаспора проживала в Речи Посполитой, после присоединения этой территории к России для евреев была введена «зона, черта оседлости». Реально они проживали в местечках на территории Украины и Белоруссии, включая наши Каховку, Мелитополь, Геническ. Вклад евреев в многонациональную русскую литературу огромен: О. Мандельштам, М. Светлов, Б. Пастернак, И. Бродский, А. Рыбаков, В. Гроссман. А чего стоит «одесская плеяда»: И. Бабель, Э. Багрицкий, Ильф и Петров, Ю. Олеша, В. Катаев. В. Высоцкий родился в Москве, но вся его многочисленная еврейская родня проживала в Киеве. Жил и творил в Украине Председатель Земного Шара Юрий Каплан.
Моими неизменными кумирами являются писатели романтики, певцы красоты природы, человеческого совершенства и чистых светлых отношений: А. Грин, М. Пришвин, И. Ефремов. Они прекрасно дополняют друг друга. Рядом с ними можна поставить и М. Волошина. Книги этих людей учат при любых невзгодах и любой погоде ходить по солнечной стороне, уметь находить и видеть светлое. Но А. Грин – полуполяк, М. Пришвин и И. Ефремов – из семей хранитель древнего благочестия и генетической чистоты рода, не замутненного алкоголем, развратом и холуйством, – староверов.
Для меня величайшими гениями являются Лев Толстой, Иван Тургенев и Иван Бунин. Но Лев Толстой – потомок гетмана Скоропадского, Тургеневы – потомки татарских мурз, Бунины – «выходцы из Литвы», то есть с Украины или Белоруссии.
Можно вспомнить полуполяка Н. Некрасова и полунемца А. Фета. Что имеем в сухом остатке – Максим Горький и Салтыков-Щедрин?
А как же Достоевский? – спросит читатель. Я восхищаюсь творчеством Ф.М. Достоевского, собрал все его сочинения и много книг о его творчестве, неоднократно перечитывал все его романы, знаменитое «пятикнижие». Но назвать его творчество вершиной русской литературы я не решаюсь. Это скорее бездна, невероятная глубина исследования всех человеческих слабостей, крайностей и психических отклонений. Все эти Сартры, Кафки и прочие Кьеркегоры просто отдыхают. Достоевский заглянул в такие глубины человеческой психики, которые, пожалуй, недоступны больше никому. Кажется, еще при жизни Федора Михайловича, вышла монография русского психиатра, в которой он доказал, что Ф. Достоевский описал практически все отклонения в человеческой психике, все психопатии – пограничные состояния и многие виды грубой психической патологии. Если у Льва Толстого все герои нормальные, психически здоровые, крепкие и уравновешенные, то в романах Ф. Достоевского практически нет нормальных людей. А как же Порфирий Прокофьевич? – уточнил один мой коллега. Пожалуй, это единственное исключение, только подтверждающее правило. Знание психологии, а особенно психиатрии помогло мне глубже понять многие поступки героев Достоевского, а знание его романов глубже и нагляднее понимать психологию и психиатрию. Кстати, пятьсот лет род Достоевских служил священниками на Волыни.
Говоря о великих и многочисленных достоинствах литературы российской, мы не можем не коснуться и ее недостатков и грехов. Ярче всех они проявились в творчестве Ф.М. Достоевского – это шовинизм и великодержавие, принебрежительное отношение к другим народам (больше всего досталось полякам), интерес к темным сторонам жизни, «хлопофильство», т.е. преклонение перед «униженными и оскорбленными, бедными людьми», которые провозглашаются носителями всевозможных душевных качеств и достоинств. Так и хочется вспомнить мудрые строки А.К. Толстого:
Если он не пропьет урожая,
Я того мужика уважаю.
Вересаев с прямотой врача описал творческие грехи Достоевского. М. Горький назвал Федора Михайловича гением, но тут же уточнил: «это злой гений наш».
Русская литература просмотрела не только «инородцев». Она долго умудрилась не замечать и собственный народ, 95% которого составляли крестьяне. То писали о дворянах, то о городских низах. Впервые народ, как полноправный и самобытный герой и участник событий, появился в произведениях Лескова и Мельникова-Печерского.
Как учит диалектика, все наши достоинства – это продолжение наших недостатков и наоборот. Занятая глобальными, вечными вопросами, русская литература порой не замечает элементарных проблем. Часто герои только размышляют, но не действуют, чувствуют себя «лишними людьми», ведь инициатива наказуема. А стремление осчастливить все человечество часто смахивает на самозваное мессианство (при этом руки не доходят до уборки мусора и строительства нормальных дорог). Но это же не задача литературы! – возразят мне. Да, строительство дорог и привычки не сорить и убирать после себя не являются обязанностью литературы, но формирование этих привычек тоже входит в функцию литературы. Доброе и вечное начинается с уборки в собственном доме.
Желанием опроститься, сходить в народ грешат очень многие представители русской литературы, а также те представители национальных литератур, которые так и не смогли выйти из тени русской литературы. У Достоевского и даже у Льва Толстого, особенно в его «Воскресенье», сквозит желание не просто опроститься, но еще и пострадать (правда, только теоретически). Против излишнего философствования, проповеди и морализаторства в художественных произведениях Толстого выступал Тургенев. Все это породило невиданное нигде в мире «хождение в народ», которое, за крайне редким исключением, ничего хорошего ни народу, ни «ходокам» не принесло. Древние считали самым главным чувство меры («що занадто, то не здраво»); вот эта удаль, ширь, становящаяся беспределом, желание переделать всех и каждого по своему, пусть даже положительному, образцу является отнюдь не только достоинством но и явным недостатком. А если еще вспомнить культ юродивых и босяков М. Горького и добавить сюда блатное, зековское направление в современной русской литературе?
В то же время поражает какое-то удивительное равнодушие к неповторимости каждого из покоренных народов. У россиян практически нет активной романтики, нет ничего подобного Фенимору Куперу, Майн Риду, Г.Р. Хаггарду. Есть лишь элементы кавказской экзотики в творчестве М. Лермонтова, а также в кавказских повестях и рассказах гениального Л. Толстого. «Дерсу Узала» – пожалуй, единственное исключение. (Кстати, семья Арсеньевых жила под Батурином, где их всех уничтожили в 1918 году большевики).
В российской литературе нет успешных, сделавших самих себя, преуспевающих героев, столь характерных для литературы американской.
Даже в творчестве великих романтиков Пришвина и Грина мы видим не столько действие сколько грезы, уход от действительности, а не борьба с внешним миром. Романтик один или крайне редко – это небольшая группа единомышленников. Европейский романтик просто не замечает обывателя, он для него сер, мелок и скучен, для российского же он враждебен и агрессивен. Эпоха советской псевдоромантики – это вульгаризация «борьбы» под обязательным четким руководством, все борются за счастье других и отказываются от своего. Активно внедряется в сознание юношества бредовая идея – обязательно принести себя в жертву, в идеале сжечь себя на площади («Десятикласники»).
Самовлюбленность, самовосхваление, великодержавие, спесь в смеси с холуйством, холопофильство, морализаторство – этим нередко грешат даже лучшие представители русской литературы, добавьте, паническую боязнь и не восприятие личной свободы, ответственности, демократии и европейского образа жизни. Как не вспомнить выражение славного Пушкина: «демократия хуже американской». Начиная с гениального Льва Толстого, русская литература не избегла прямого морализаторства, нравоучения, которое в приснопамятные времена перешло в агитацию, убогую пропаганду и иллюстрацию очередного «исторического» решения.
В целом же, заканчивая эти заметки любителя, дилетанта (поскольку единственный критерий восприятия искусства всегда субъективен: «нравится – не нравится»), хочу сказать, что на наследие великой русской литературы имеют право все народы бывшего СССР, все русскоязычное зарубежье. Медвежью услугу этому пониманию, всем русским, русскоговорящим зарубежья и России, приносит бредовая идея «русского мира»: «где говорят по-русски, там Россия». Представьте, что это сказала бы Англия, Франция или Испания. Это было бы воспринято как маразматический призыв к возвращению канувших в лету колониальных империй, не нужных, кстати, ни бывшим метрополиям, ни бывшим колониям.
Россия первой после стран Балтии 12 июня 1990 года заявила о своем суверенитете и тем самым ускорила развал СССР. О ее литературе периода независимости будут судить уже наши внуки.
Русский язык остается одним из 6-ти основных рабочих языков ООН, однако география его применения неуклонно сокращается. В странах бывшего социалистического лагеря (смакота!) и Балтии он успешно замещается английским. В бывших республиках медленно, со страшным скрипом возрождаются национальные языки.
Все мы, или точнее нас, в школе и институте учили английскому языку, который был абсолютно не востребованным и не нужным. Сейчас наши дети и внуки прекрасно понимают, что знание, в первую очередь, английского и других европейских языков, как и компьютера, является, наряду с коммуникабельностью, той основой, благодаря которой можно достичь успеха в этом довольно жестком мире.
Мудрец сказал: сколько языков знает человек, столько жизней он проживает. Знание хотя бы двух языков резко обогащает духовность, расширяет кругозор, позволяет смотреть на мир стереоскопически. 99% украинцев знают русский язык; те же, которые ратуют за двуязычие, демонстрируют свою полную неспособность изучить «братский» язык народа, среди которого живут много лет, а нередко и несколько поколений. Латинское слово «идиот» означает всего лишь человека, не понимающего латынь. Многие радетели двуязычия на самом деле не владеют даже и русским, говорят только на матерной фене.
В каждой из мировых литератур свой неповторимый национальный облик. Мы прекрасно чувствуем легкость и изящество французской литературы, разнообразие, сложность и красоту отношений между мужчиной и женщиной, сентиментальный и приключенческий романтизм литературы этой страны. Франция долго диктовала культурную и литературную моды. Для немецкой литературы характерными является глубина философских размышлений. Радует интеллектуальный реализм английской литературы, ее серьезный подход к жизненным вопросам. А скандинавская, польская литературы? Я не говорю уже о Персии, Индии, Китае. В каждой из национальных литератур своя прелесть и изюминка. А чего стоит теплый юмор и мистический (химерный) романтизм украинской литературы! Мистический романтизм является также отличительным признаком литературы стран Латинской Америки. Какое ошеломляющее разнообразие!
Украина была, есть и будет одной из создателей и хранителей общего русского культурного наследия и достояния. Многие писатели, живущие в Украине, пишут и издаются на русском языке. Но, кроме 2% землян, говорящих на русском языке, есть 98%, говорящих на других, для них родных, языках, и нам грех отказываться от всемирного культурного наследия и великой всемирной общечеловеческой культуры.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
