Исповедь по-украински

О сборнике украинской поэзии запорожской поэтессы Раисы Пепескул «Сповідь». Сборник отличается разнообразием напевных ритмов, вдохновлённых украинской народной песней. О главных проблемах современной Украины.

     Впервые отступаю от своего неписаного правила – не разбирать книги, написанные  на украинском языке. Правило это возникло не оттого, что я не люблю украинскую поэзию, нет – просто писать по-русски и цитировать украинские строчки, на мой взгляд, неестественно – во всяком случае, для моей страны, где уместнее было бы и писать и разбирать украинские книги по-украински. Так что да простит меня автор, но не высказаться я не могла, однако сделать это так же хорошо по-украински, как на родном для меня русском, не получится, а снижать планку и писать хуже – не хочу.
     Речь пойдёт о новом сборнике запорожской поэтессы Раисы Пепескул «Сповідь». То, о чём говорится в нём, действительно, иначе как исповедью и не назовёшь – «про Батьківщину і рідню,/ Пташиний клекіт...». «Задушевность» – вот тот музыкальный лад, который определяет его звучание. А слагаются его музыкальные аккорды из признаний в любви – к своей стране, дороже которой для автора нет ничего на свете; к её людям, к родным, близким и знакомым, с которыми свела поэтессу судьба и которым она посвящает многие свои стихотворения; к родному селу, оставшемуся далеко в детстве, но до сих пор помогающему ей сохранять гармонию с природой; к музыке и поэзии и их талантливым творцам. На первый взгляд может показаться, что это стандартный набор тем для очень многих украинских авторов, но тот, кто так подумал, ошибётся: «Бо здогадалась, що взірці пішли на небо,/ А на землі ми всі такі, бодай як я./ І в помилках для нас усіх дана потреба,/ Щоб зрозуміти, хто ми є і звідкіля», «То небо розум колиса / На вістріях стихійних ребер,/  І розуміє кожен сам,/ Який він крихітний під небом». Книга далека от шаблонной поэзии с искусственными «садками» и «хатками» – «потёмкинскими деревнями» многих очень ограниченных в культурном плане украинских языковедов. Это очень живая, непосредственная, энергичная и созидательная лирика, и это в поэзии Раисы Пепескул главное.
     Автор много лет отдала преподаванию языка и литературы в школе – отсюда молодой задор и неукротимая любовь к жизни, – «Бо усім завжди, хто пише вірші,/ Тільки вісімнадцять і не більше». Отсюда и желание всех приобщить к прекрасным, нравственно чистым и жертвенным образцам, по которым сама поэтесса строила свою жизнь: «Ні відкупу, ні лестощів, ні зла – / Для кожного одна Господня сила,/ Щоби людина совість берегла / І більш давала, чим сама просила». Незапятнанная честь и совесть – вот её мерило земной жизни, по которым поэтесса оценивает встречающихся ей людей. Отсюда и духовное завещание «Сину»: «Щоб через річку долі каламутну / Явився чистим перед Богом ти».
     Украина Раисы Пепескул – это её дед («Який ти дід – моїх молодше літ!/ ...Мій первоцвіт, розстріляний війною»), бабушка («Скільки живу – учуся,/ Як наказала ти: / Соняхи жовті – в душу,/ Довгі шляхи – до ніг,/ Жити по правді – мушу,/ В розкоші жити – гріх»), ученики («Стоять хлоп’ята, як свічки / Весняних квітів»), родная природа («Якою я багатою була / На цьому розквіткованому лузі!/ Зі мною грала в схованку бджола,/ А жаби витанцьовували в крузі», «Ой земле моя – квітка раю,/ Піді мною пливеш, мов човен»).
Украина – это подруги, знакомые и просто творческие люди: «Елю, Елю, в святкових римах / Плаче серце твоє палке./ Хоч дури мене, не дури мене,/ Твої рими – душі піке».
     Украина –  это родной язык и народ: такой, какой дан, трудолюбивый и слишком терпеливый. «Батьківщина моя, лілея,/ Без цятковості і мішури./ Біло-сіра і чорноземна / У калюжах і горобцях,/ Я люблю тебе недаремно,/ Все, що послано, – до лиця». «Я народилася бійцем / Своєї долі / І вдячна бідності за це – / Життєвій школі./ Усе, що виліпила я / З самої себе,/ Розсудять люди і сім’я, і синє небо.../ А те, що золотом блищіть / І все товстіє, – / Це не народ, лише кліщі / На нашім тілі». «Народе мій, ну як іще гукати,/ Ну як іще кричати, що ПОРА?». Не спорю, может быть, поэтесса вкладывала капельку иной смысл в своё «пора», но в контексте процитированного выше хочется понимать именно так, обострённо: «Хай буде злива і вода.../ Не діаманти на крові і не доляри».
     Очень важная по значимости часть сборника – та, что посвящена памяти умершего мужа. Достаточно сказать, что предыдущий сборник Раисы Пепескул был полностью посвящен ему и раскрывал удивительную историю этой семьи, о которой, честное слово, можно писать песни и даже снимать фильмы. Это был человек, достойный восхищения и подражания, поэтому и стихи о нём – одни из самых ярких и пронзительных в сборнике «Сповідь». «Хай павутиння і вітри, і сірий морок,/ І мій нестерпний, нескінченний час вдови./ Я розстебну на вишиванці білий воріт,/ Бо ти для мене, поки дихаю, живий». «Чуєш, падає серце під ноги / І зорею згорає земля./ Не прошу я нічого у Бога,/ Лиш тебе, щоб прийшов відтіля...».
     Как человек богатой внутренней культуры поэтесса чувствует духовную связь с близкими ей по своей нравственной или творческой основе людьми разных эпох и народов. В стихах её живут Левитан и Бетховен, Шевченко и Гумилёв, Верлен, Бальзак и Триоле, Леся Украинка, Францен и Роден, Христос и мудрецы седого Тибета. Поэзия Раисы Пепескул, при всей её жгучей любви к родной земле и языку, не просто национальна, но всечеловечна. В каждом её сборнике – ощущение земного всеединства, ощущение Земли как космической колыбели, маленькой зыбки среди галактик. «Вся Земля, як пасхальне яйце,/ На тарільці у Всесвіті світе». «Це життя, захлинаючись, як я пила / Із блакитного келиху білого світу!». «Рветься серце космічним експресом». «Стоїть бузок у вазі на столі./ Немає слів, щоб витвір пояснити:/ У кожній ніжній квіточці малій,/ Мов в кельтській чаші, дихає Мислитель.../ Шукають чашу вже стонадцять літ,/ А в чаші – вся Земля, немов в Граалі».
     Приходится только удивляться, как стихи-посвящения историкам-новгородцам Дубковским и духовно-экологическому поселению в Саянах «Обитель рассвета», где «кожен – майстер, шанований, плідний – / Росіянин, естонець, таджик», совмещаются у неё с модными сейчас вздохами над историей украинского народа («Народе, замордований колись...» – можно подумать, что русские крепостные были менее замордованными), европоцентризмом («Бо народжена спадком віків / Прямо в серці всієї Європи») и попытками как-то разграничить украино- и русскоязычных, «отделить овец от козлищ» («Пройшли роки – ти той і не такий,/ Російська мова заліпила вуха./ З тобою ми не лише земляки,/ На мові на «чужій» мене послухай: / Ти на оцій землі, як хліб пророс,/ Від українки щирої – гостинець./ Хай батько твій казахський укророс,/ А ти, як не крути, більш українець»). Что ни говорите, а для того чтобы увлечь юное поколение украинским языком, не может быть ничего лучше, чем написанные на нём прекрасные книги. Прекрасные по звучанию, выразительности, оригинальности, музыкальности, по раскрытию важных и современных тем, близких каждому человеку. Это действует гораздо сильнее, чем моральные проповеди, причём не в ущерб другим таким же прекрасным книгам, но на русском языке. В накладе не останется никто, а литература всего человечества только выиграет.
     Этот небольшой перехлёст максимализма при желании увлечь, заразить других любовью к родному языку вполне понятен. Максимализм – неотъемлемая черта людей горячих, неравнодушных, увлекающихся. Сказывается он у Раисы Пепескул и при взгляде на современную поэзию. Недаром в своём программном стихотворении «Моя поезія» автор заявляет: «Я не люблю надумані слова / Із гоп-цаца для техніки і диму./ Мені тепліше, як в рядки сплива / Така ж, як я, некучерява рима». «Техника» – т.е. современные поэтические приёмы, выработанные в результате огромного опыта и достижений последнего века. «Дым» – т.е. недосказанность, непрямолинейность, метафоризм, всё, что делает поэзию выразительней, но заставляет при этом автора и читателя чуть-чуть напрягаться и «шевелить извилинами». Вот как у Пепескул: «Мовчання темне – аура, світи...». И в данном отношении автор опять попадается на двойственности, как и в попытке высказаться по национальному вопросу. Поскольку, называя технически совершенную и насыщенную двойными и тройными смыслами современную городскую поэзию «брязкотінням» и «страусиним пір’ям», «гучномовно грюкаючим словом», поэтесса, к счастью, и сама не чужда ни метафоре («дощик на полях хліби пасе»), ни музыкальной выразительности, ни новой рифме и недосказанности, ни некоторым другим средствам достижения художественности образа. Посмотрите, какой в стихотворении «Сільський натюрморт» у неё  великолепный образец неомодернистских тенденций, свойственных, например, замечательному санкт-петербургскому поэту Александру Кушнеру: «Коромисло, криниця, лобода – / Корониться, іскриться, загляда./ Пір’їни, козенята, каченя – / Поринули, прип’яті, здоганя./ Бабуся, палісадник, чобіток – / Нагнулася, розсаджує, промок». И ведь это тема, способная увлечь далеко не каждого человека, – а как действует, как трогает за душу! Вот что значит мастерство, владение выразительными средствами. Попробуйте сами вчитаться и определить, как это у неё получается. Уже цитированное «стонадцять літ» – чем не неомодернистский поворот знакомого слова? «На дворі березень простуджений – / Ні почуттів, ні словника» – ещё один абсолютно современный приём. А вот примеры нестандартной новой рифмы: «дихає – лихо», «деревам – недаремно», «я тут – ростуть», «вам – зорева», «райдуг – ранок», «святим – перед Богом ти», «геній – Брієнні», «мовчи – ковчег», «молитва – несамовито», «говорити – згори», «грім – гімн», «голосів – гаси», «просто – о Господи», «невисоке – соколе», «Всесвіт – воскреслого», «малі – хліб». Это не «витівки», не «брязкотіння», а богатство возможностей, которое предоставляют самой поэтессе новые способы рифмовки. И её собственный весомый вклад в действительное развитие (а не лишь сохранение) украинской поэзии. – То, что могут поставить себе в заслугу немногие авторы!
     Сборник очень музыкален. Не только обилием присутствия на его страницах стихотворений, посвящённых музыке. Разнообразие напевных ритмов и размеров выдаёт образец, идеал, которым является для автора украинская народная песня, – явление в музыкальном мире поистине уникальное.
     Мало того, сборник – как и другие книги этого автора – достаточно серьёзен и философичен и побуждает мыслить о нетривиальных вопросах. «Чи я була? Чи ти у мене був? / А під ногами небо чи земля? / Для чого нам матеріальний бум? – / За ним ніхто не прийде звідтіля».
     Я прочитала «Сповідь» с живым интересом и была рада стихотворениям, побудившим меня высказаться по некоторым важным и спорным моментам. Сборник цепляет и удерживает ваше внимание, вы вчитываетесь, вникаете в авторское мировоззрение и его манеру доносить свои мысли. Вы начинаете если и не соглашаться с ним, то уж точно заинтересовываться его личностью, им самим. И спасибо автору за то, что он не оказался легче своих произведений (увы, чаще бывает наоборот).

     Бо позабувший землю не збагне,
     Чи є в красі небес якась потреба.
     На цій землі ти залишив мене,
     Щоб я тебе кохала аж до неба.  

   

(См. Раиса Пепескул и Сповідь Раїси Пепескул)