О моей правде

как ворона, несущего беду.
Приносит ложь ей со стола объедки,
а правда – не болтливый какаду, –

она молчит настырно и упорно
о тех, с кем спьяну я переспала,
о тех, кто поступал со мною подло,
хотя делил жилище пополам,

о тех, кто брал моё «чужое» тело,
кому досталась блудная душа,
кому писала и кого хотела
держать на острие карандаша,

кого винила и кого прощала,
с кем мне жилось и мучилось легко.
Дай бог, чтоб правда эта промолчала,
не каркая из клети ни о ком.

Её не прикрываю чёрным шёлком,
ей не торгую в шуме площадей,
но опасаюсь я, что станет шоком
победа правды для родных людей.

Святая правда – вовсе не святая,
незлобная пичуга-егоза!
Мне больно видеть, как она слетает
выклёвывать любимые глаза...