Рассказ о боевых действиях в городе, битве за каждый дом, расстрел женщин и детей. Этот рассказ нашёл в своих старых рукописях. К сожалению, оказался пророческим. Виталий Шевченко.
- Спросили? – он не узнавал своего голоса.
- Да… - всхлипывала дочь, стараясь прикрыть руками разорванное платье на груди.
- Что? – не смотрел на нее, это было выше его сил.
- Какой я национальности… - откуда-то далеко доносился ее голос.
- И все?
- Да… - тихо шепнула дочь и замолчала.
- Успокойся, - он легким движением провел рукой по ее голове, - могло быть еще хуже…
И вышел из комнаты. Вспомнил, как на прошлой неделе сосед с пятого этажа, встретив на лестнице, спросил:
- Думаешь отсидеться, дорогой, в своей квартире? – И поправил винтовку за плечом.
А он тогда молча прошел мимо. Не захотел вступать в разговор.
Теперь сам пришел к нему. Позвонил. Долго стоял, прислушиваясь, никто не шел открывать. Потом в проеме дверей возникла заспанная соседка. И на вопрос: - Где хозяин? – ответила:
- Нету его дома, где-то внизу в окопах.
Пришлось спускаться вниз и долго стоять у подъезда, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. На улице не горели фонари, он уже и не помнил, когда видел их зажженными, только дома стояли темными глыбами, уносясь крышами куда-то в небо.
Стояла мертвая тишина, казалось, что так было всегда. Но он помнил другие времена, когда эта улица была светла и они с женой гуляли вдвоем возле дома и строили планы, как будут проводить свой отпуск, поедут ли куда-нибудь по профсоюзной путевке или плюнут на все и отправятся к родителем в село на целое лето!
Не успели оглянуться, а родители оказались совсем в другой державе, куда добраться было невозможно, стояли кордоны, да к тому же уже не помнится, сколько месяцев на их улице идет война. Все перекопано, кругом ходы сообщений, окопы во весь рост, так и смотри в оба, чтобы куда-нибудь не загреметь.
Хорошо, что хоть днем можно еще бегать на работу да по магазинам. Иначе было бы уже конец всему.
А теперь пришла очередь и его.
- Что, забыл чего? – узнал он голос соседа, и тот, осторожно оглядываясь, вырос перед ним, цепко держа в руках свою видавшую виды трехлинейку. Небось, защищала Москву в сорок первом, не меньше.
- Да вот, ищу тебя, – ответил, чувствуя, как какой-то холод охватывает все его существо, и он начинает волноваться, совсем как когда-то в далекие времена его службы в армии, когда он выходил на рубеж перед тем, как ринуться по команде сломя голову на полосу препятствий.
- А-а! – догадался тот. – Решился, наконец! Давно пора.
Помедлив, сосед добавил:
- Вовремя ты подоспел. Сейчас будем штурмовать второй подъезд.
И он пошел за соседом на боевые позиции. Спрыгнул в траншею и, наклоняя голову, чтобы она не высовывалась из окопа и ее не заметил снайпер, продефилировал следом, шагнул куда-то по ступенькам вниз и оказался в землянке.
Там уже было человека четыре из их дома, и они радостно встретили новичка.
- Молодец!
- Давно бы так!
- Хотел отсидеться за чужими спинами?!
А один из них, сторож детского сада, что был расположен возле их дома, уже протягивал ему автомат Калашникова:
- На, бери, хорошая штука! И безотказный.
Сам сторож воевал еще в Афгане и теперь передавал свой богатый опыт молодежи:
- Я возьму под прицел окна второго этажа. У них там главные силы. А вы со всех ног бегите туда и врывайтесь в подъезд. Всем ясно? – сторож внимательно обвел всех своими прищуренными от долгой и не совсем сытной жизни глазами, и они согласно закивали ему, мол, все понятно, так и будем делать.
И он вновь почувствовал озноб, внезапно прокатившийся по телу, и неприятно запрыгали губы, пришлось крепко придавить челюсти, чтобы не выдать себя.
Потом они долго стояли на дне траншеи и присматривались к дому, который через минуту собирались атаковать. Главное, чтобы не успели сбить их, пока они будут бежать. А там их уже никто не остановит.
- Готово? – услыхал он рядом хриплое дыхание сторожа и так же хрипло ответил:
- Да!
- Ну, с Богом! – сказал сторож, подымая над бруствером пулемет и отправляя в сторону дома первую очередь.
Он пружинисто оперся на руки и одним махом взлетел над бруствером и тут же ринулся очертя голову в сторону мрачно застывшего дома, по окнам второго этажа которого неслись из-за его спины свистящие стаи пуль.
К рукам ладно прикипел автомат, как когда-то на учениях, в далекое теперь время службы, и он в несколько прыжков достиг спасительного подъезда, вскочил в него и быстро вниз-вверх, коротко татакнул в его руках автомат, открывая путь вперед.
Одним скачком взлетел на второй этаж, на мгновение приник к двери первой квартиры, что темным пятном светилась перед ним, стараясь обостренным слухом различить, что за нею делается, и одним рывком открыл, посылая вперед одновременно веером по коридору, слева направо, вновь гроздь пуль, как учили когда-то экономно их тратить. Тишина, он рванул вперед и ногой распахнул двери в комнату, в другую. Никого. Только на полу женщина старается своим телом защитить детей.
- Кто здесь есть, кроме тебя? – казалось, не спросил, а выдохнул он одним словом, спиной чутко слушая чужую тишину квартиры.
- Никого, только мы, - у женщины испуганно дрожали губы, из-под ее руки смотрели на него две детские мордашки, девочки и мальчика. Как у него, только эти младше.
Он повел автомат в их сторону и увидел, как у женщины высохли губы, а глаза замерли и уставились на дуло автомата.
- Не убивай! – тихо попросила она.
- Что ты тут делаешь? – услыхал он за своей спиной голос, и в комнату ввалился сторож.
- Давай, кончай их и идем дальше. Я уже осмотрел весь дом, никого нет. Все убежали. Только эти остались.
Сторож чертыхнулся, приподымая пулемет, все-таки уже тяжелый для его лет.
Он успел рвануть ствол в сторону, и очередь распорола потолок пополам, обдавая их известкой и вонючим запахом пороха.
- Ты что?!! – бешено заорал на него сторож, вырывая пулемет и стараясь не упасть вместе с ним. - Если такой жалостливый, то тогда не приходил бы!
- Ладно, ладно, - он не смотрел в ту сторону, где притаилась женщина с детьми, - фронтовик херов, тебе бы только людей убивать!
15.12.1991 г.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
