Мой дед, защитник Ленинграда, пропавший без вести, что практически всегда означало смерть солдата. Суставов Пётр Андреевич.
Весной 2015 моя семья обрела то, что мы давно считали утерянным – фотографический портрет деда-прадеда – Суставова Петра Андреевича 1909–1941. Портрет сохранился в семье моих иркутских родственников.
Родившись через 30 лет после окончания войны, её я всегда чувствовала в себе, с рождения. Самое первое воспоминание детства – я сижу в маленькой комнатке и с болью в сердце понимаю, что папа уходит на войну. На самом деле он уезжал на военные сборы в университете. Было мне тогда чуть больше двух лет. Как, каким образом я, ребёнок, могла об этом знать… Каким образом папа в форме разбудил во мне память, генетическую память народной беды и разлуки?Самым страшным, самым чудовищным для меня было узнать, что мой прадед, отец моей бабушки Екатерины, пропал без вести на войне. Сгинул, не написав домой ни единого письма. В свои неполные 32 года он ушел добровольцем на фронт, оставив дома 30-летнюю жену и четверых детей, предпоследней была моя бабушка, а самым младшем – годовалый долгожданный сынок – Виктор, которого он заклинал сохранить и вырастить. Прабабушка Матрёна вырастила всех детей. Деревня Девятово, Фалернского сельсовета, Кировская область… Нет там уже давно деревни, только леса, через которые моя бабушка, отбиваясь от волков, ходила в школу, за 7 км от дома. Прадед Пётр работал егерем, охранял лес от браконьеров. Ушёл на фронт он добровольцем – таким он был всегда, с первых дней Советской власти: активистом, тружеником, ударником, фанатично преданным своей земле, своему народу.
Моя бабушка Екатерина (1937–2005), Лауреат Государственной премии СССР, вспоминала, что в свои 4 года запомнила только большие и тёплые папины руки, сильные отцовские ладони, которые обнимали её на прощание. Она потом всю свою жизнь будет искать эти ладони и руки у своих детей и внуков и правнуков.
Мой сын Глеб Громов – праправнук Петра Андреевича. Он сразу глазами художника отметил в портрете внешнее сходство с собой, родовую печать – пронзительный взгляд, надбровные дуги… И руки у Глеба тоже с большими ладонями.
Суставов Пётр Андреевич пропал без вести 17 сентября 1941 в Слуцко-Колпинском укрепрайоне, под Ленинградом. Один знакомый, занимающийся поисками тел погибших в ВОВ, прислал мне фотографии огромного поля, на котором в три ряда лежали останки защитников Ленинграда. Страшное зрелище, за несколько дней там было смолото более 75 тысяч человек.
Осенью 2011 года с дочерью Варварой мы были в Киеве, в музее Отечественной войны. Дочка моя – киевлянка. С ней мы обошли весь музей и на самом верху, на верхнем этаже, прошли вдоль десятков деревянных столов, заваленных похоронками, подавляющее количество – это сообщения о пропавших без вести… Практически всегда это означало смерть солдата…
Я не знаю, как ты умер, дедушка Пётр. Очень хочу думать, что мгновенно, без мучений, а не истекающим от кровотечения, без еды и воды… Но мы победили, дедушка! Справедливость есть, немцы не дошли до твоей деревни, твои дети и внуки выросли и родили своих детей. Твоим праправнукам, моим детям, уже 18 и 15 лет. Глеб учится на художника, Варя тоже пишет и рисует. А про меня ты всё знаешь. Ты отдал свою жизнь за всех нас, не задумываясь, потому что по-другому быть не могло. Ты самый почитаемый наш герой, дух нашего Рода, наш ангел-хранитель. Мы все помним тебя.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
