Радислав Гуслин – а на своём рабочем месте, в церкви, священник (протоиерей Вячеслав Власенко) – очень необычный человек: духовное лицо, сохранившее от своей бывшей профессии (до посвящения в сан) привязанность и тягу к музыке, пению, режиссуре, театру, поэзии, к постоянному творческому общению и выступлениям.
Он служит в Свято-Покровском Архиерейском кафедральном соборе Запорожья и преподаёт богословие, антропологию и философию на кафедре теологии в Классическом Приватном Университете.
Он создал музыкальную группу «Джива он-лайн» с игрой на редких этнических инструментах (древнеиндийские ситар и бансури, молдавский най, перуанская кено, экзотические африканские барабаны), а также на традиционной скрипке, гитаре, флейте и контрабасе, с соединением музыкальных традиций джаза, православного песнопения и восточных, индийских влияний, и даёт с этим ансамблем концерты, на которых поёт свои песни.
Он пишет сказки и пьесы и сам их ставит вместе с детским православным театром «Мафитис», организовывает поэтические чтения и ежегодный литературно-музыкальный фестиваль «Звезда Рождества», как поэт участвует в работе литературных интернет-сайтов.
У него изданы шесть авторских поэтических сборников («Фиолетовый раз», «Имущество нищих», «Доброполье», «Записные книжки», «Океан» и «Фиолентовая тетрадь»), последний – написан в Крыму, на отдыхе на мысе Фиолент; записаны три музыкальных альбома с песнями («Шорох ладоней», «Подгоняемый ветром», «Города на дне»); он публиковался в различных альманахах и принимал участие в различных фестивалях.
Он член Конгресса литераторов Украины, его хорошо знают и дружат с ним знаменитые московские авторы. Он даже сам иллюстрирует свои книги! Бог явно не обделил его разнообразными талантами.
Ты, ветер, не видел, куда подевались огни с перешейка,
где море и море маяк разделял скрупулёзно,
сигнал световой посылая в пространство и время,
где воды, подобно песку, сквозь пролив проливались?
Ты, ветер, не видел, кто честный маяк погасил?
Он старый и верный служака, ему доверяли
пираты и капитаны, теперь же не знаем,
здесь ночь, и что же нам делать?
Пойми, мы ведь люди, и как мотыльки должны видеть,
куда нам стремиться, когда на закате провалится солнце
и звёзды закроются тучами, как одеялом верблюжьим.
Пустынные наши глаза, в них испуг и смятенье.
Зачем ты украл наш маяк, безответственный ветер?
Иль просто завистник лукавый, скиталец бесцельный?
Не станем с тобой церемониться, свяжем по праву
владык над стихией, и в банку, как джина, и в море,
как джина-злодея…
Ах, ветер, ах, ветер, скажи, наконец, кто похитил
огни с перешейка…
* * *
Не оторвать лица от облаков,
таких пушистых утренних снегов,
небесных странников,
врачующих мне душу
покровом нежным,
море, ветры, сушу
объемлющих целительною влагой,
несущих каждому отраду, негу, благо…
Не оторвать лица от облаков,
хранителей небесных берегов.
* * *
Не останавливай стихи,
пусть так текут,
не в суете, а у реки
твой дом и труд,
не у станка, не на войне, а в тишине,
пусть будут думы у тебя
не здесь, а вне.
Вне говорливости пустой,
вдали трибун,
пусть будет чистым голос твой
и вечно юн,
вдали бесплодности наук
и вне систем,
вне спекуляции умов,
вне теорем,
в улыбке сердца, в простоте креста,
пусть будет музыка твоя всегда чиста.
* * *
Не касайся ты струн на вечерней заре,
когда линии неба прощальны и кротки,
и мечтаешь о новом певучем добре,
о хрустальном мотиве бубенцов в серебре,
о побеге свободном из трёхмерной решётки.
Там, за золотом неба, где иные миры
воспевают блаженные духи,
где мотивы, как нити, во свет вплетены,
где не ложны сердца и все влюблены,
и не ведают души разлуки.
Там пусть будет сокровище наше с тобой
над шумами, над красками мира,
лёгким облаком чистым, святой тишиной,
в обретеньи друг друга услышим: ах, пой,
невесомая вечности лира.
* * *
А стихи превратились в молитвы,
а ладони в раскрытые крылья,
а глаза в дождевые слёзы,
а дрожащее горло во флейту,
сердце в мерные тамбурины
и в певучие барабаны,
вены в стройные фуги-реки,
а ресницы в хрусталь флажолетов.
И теперь мне не страшны ночи,
улетучились детские страхи,
и свободный из всех одиночеств
вас приветствую, звёзды-птахи.
Пусть струятся молитвы-песни,
пусть врастают в седьмое небо,
из архангельских светлых высочеств
льётся вечность вина и хлеба.
Стану словом простым и ясным,
превращаясь в огонь и воду,
быть источником ненапрасным,
славословием, Богу одой.
* * *
Слушаю птиц на закате в саду,
листья не шелохнутся,
слов не найду и смиренно жду,
сами слова найдутся.
Так в безмятежном теченьи плывут
тихие краски и время,
белые перья на голубом,
нежности кроткое семя.
Краткий отшельник, почти задремав,
пью исцеления воздух,
я с наслаждением небо обнял
и исчезаю – отдых.
Ты сотворил для меня тишину,
ласки её несравненны,
только её ненасытно люблю,
подлинно, самозабвенно.
* * *
Пусть сердце опустеет и болит
в сиянье нового рассвета,
как птица, мысль молитвою звучит,
и пусть поётся духом песня эта.
Всё грязное, всё чуждо уйдёт,
притворное, дешёвое, скупое,
и тихое святое запоёт
во мне всеисцеляющее Слово.
* * *
Открываю Тебе, входи.
Ветер вымел весь сор из груди,
и лучи Твоей нежной ступни
вниз по лестнице... Обними
тихой ласковою рукой,
успокой меня, успокой,
напои вечной песнью небес,
животворный прозрачный лес,
упоительные плоды,
словно манну, дождят сады
Твоих гимнов, Твоих поэм,
Твоей ясной Любви теорем,
Твоей мысли, Твоей тишины,
безмятежной Твоей войны.
Всё молчит в Тебе и кричит,
улыбается и звучит.
Распахнулся и плачу в лучах,
лучезарный сверкающий прах.
Наполняешь новым вином,
опьяняешь и явью, и сном,
а потом оставляешь скучать.
Я кричу: где Тебя искать?
Я брожу по тропинкам книг –
нет Тебя в словесах людских.
Погружаюсь в глубины морей,
в лабиринты рыб и зверей,
в звёзды, в музыку, в тишину,
и по небу иду, и по дну,
пролетаю пространства, миры:
где же ты? Где же Ты? Где же Ты?
А Ты смотришь и тихо поёшь,
подождёшь – и как дождь сойдёшь.
* * *
Острова на реке так спокойно прекрасны.
Сизый тихий туман, гул моторки вдали,
Всё по-детски родное, и, как в зеркале ясном,
Отражаются вечные времени дни.
А вода, как и прежде, набегает на берег,
Где волнистою цепью целует следы
И так просто смывает столетья, столетья,
Исцеляет, врачует эхо прошлой беды.
Ветер дивную сагу поёт над заливом,
И деревья танцуют в голубом, золотом
В очарованном мире, который тоскует,
И болеет, и стонет, как сломанный дом.
Мы отправимся с ветром в иные селенья,
Где река и прозрачней и чище вода,
Но туман островов и прибрежная песня,
Словно нежные шрамы, в душе навсегда.
ВЕРОНИКА
Мне ангел послан – ты, моя жена.
Какая радость и любовь отражена
В глазах твоих – роса святых небес,
Я в них смотрю и чувствую: исчез
Страх одиночества. Преграды пелена
Растаяла. Волна
Незримая любви и тишины.
Ни я, ни ты уже, а только мы
Плывём средь бурь по медленной реке вдвоём,
Одну божественную песнь поём,
И не нужны ни травы, ни цветы,
Лишь мы в сиянии простом,
Лишь мы.
И я молюсь, чтоб не порвалась нить,
Что так смогла сердца соединить,
И крепче смерти нежная струна,
И только свет, и только жизнь одна.
О, сколько раз спасала от страстей
Меня любовь, любовь жены моей.
ПЕСЕНКА
Пой, только не ной!
Свет над землёй голубой.
Видишь – дерзай и лети,
Ангелы встретят в пути.
Не обернись назад.
В сердце желаний ад.
По морю, по облакам –
Смело в сияющий храм.
Там у Него на груди
Счастье своё найди,
Чашу спасенья пей
И помолись за людей.
Каждый пускай найдёт
В Царство Небесное вход.
Плач превратился в смех,
Радостный человек.
* * *
И страна далека, и огни высоки.
В этом мире воды так нужны островки,
Так нужны паруса и дыханье ветров,
Голубые следы голубых облаков.
В волосах светлячки у любимой горят,
В голосах её глаз перламутры царят,
В океане стихий, в разноцветье дымов
Для неё я ищу пару ласковых слов,
Слов, насыщенных жизнью, словно хлебом земли,
Акварельною влагой и ветром вдали.
У прекрасной любимой даже имени нет,
И вечернею тиной укрывается след.
В этом мире прозрачных и сонных морей
Мне огня не хватает любимой моей.
А огни высоки, и страна далека,
И никто не вернулся оттуда пока.
* * *
Обижаться не стоит, когда взору открыты горы
И в прощении тонут неприятные разговоры,
Растворяются, тают все обиды, непримиренья.
Только ангелы знают умилённого сердца пенье,
Только ангелы слышат, как стекают прощания слёзы.
Оживают и дышат в невечерней аллее розы.
Человеку возможно быть беспомощным и наивным
И в могучем бессилье, многотрудном и дивном,
Вырастать и скрываться от печали, беды и тревоги.
Нам не нужно казаться богами – мы боги.
* * *
Только слушай, прошу, только слушай.
Кто-то нежно твою исцелят душу.
Вечно юный, простой, могуче-бессильный,
Он невестой тебя нарекает любимой.
И конца уже нет, и забылось былое,
Ты вплетаешься в свет, в серебро голубое,
Всё прозрачней и тоньше наитья молитва.
И без страха блеснёт лучезарная бритва,
Как сердечный укол, ангел нас поцелует,
А потом только свет будет, будет и будет.
СВЕТЛАНА СКОРИК О ПОЭЗИИ РАДИСЛАВА ГУСЛИНА
Поэзия Радислава Гуслина как ковчег, спасающий всё истинно высокое, духовное в ней от наносного, подверженного соблазнам моды. Не шумно, но уверенно и спокойно поднимается его ковчег на серебряной волне звука, ибо стихи его настолько мелодичны и пронизаны ритмикой библейской – той, которая звучала под лирой царя Соломона, – что это воедино и поэзия, и псалмы; и слово, и музыка; и молитва, и обращение к своей душе, а от неё – к своему народу. Благозвучная или негодующая, кающаяся и возвышающаяся до духовного экстаза, эта поэзия – явление, и сам автор – совершенно уникальное явление в ней. Если и сравнивать его голос с чем-то, то со звучанием серебряного века, его романтической, религиозно-философской струны, которая слышна в творчестве Блока, Брюсова, Гумилёва и которая вдохновляла русскую поэзию на протяжении всего последнего века.
«Фиолентовая тетрадь» Радислава Гуслина так же романтична и изящна, но она, к тому же, способна поднимать читателя на волны молитвенной скорби или пламенного обращения к небу, умиротворять, лечить и духовно окормлять всех, кто терзается вопросами бытия и сжигаем страстями.
Слово-бабочка и слово – меч духовного воина, Пересвета. Слово – ливень струящихся звуков. Фиолентовый мыс Надежды и Добра и фиолет беспредельного Неба Творчества...
9.04.15 г.
Можно ли в современном, строго прагматичном деловом мире, таком виртуально-компьютерном и торгашеском, где всё движется выгодой и удовольствиями, в мире потребителей, всё ещё писать о Боге? Так ведь даже потребитель всё ещё человек, и ничто человеческое ему не чуждо. В том числе – неудовлетворённость тем, как он живёт, острая нехватка чего-то иного, о чём он сам не знает, как это назвать. А не хватает нам душевной радости, гармонии на сердце, светлого чистого праздника – того, что человек верующий назовёт ощущением благодати или присутствием Бога в душе.
И это как раз то, о чём пишет удивительный поэт Радислав Гуслин, а в священстве – протоиерей Вячеслав Власенко. То, что и его мучает, и ему знакомо, а потому его творчество не имеет ничего общего с сухим морализаторством – в нём всё, что мы испытываем в жизни, и всё, чего не получили от неё. Наши вопросы, томления, острые страдания и припадание к источнику блаженства, ропот и боль – но и нежная любовь к человеку, и прощение ему всего. И он мучается загадкой смерти, как мы: «лишь вчера это тело пело, нынче безмолвствует – омертвело», «А человек, такой небрежный, как ученик, не сдав урока, он, не исполнивший надежды, уйдёт до срока». И его раздирают противоречия: «как Ты много мне дал, что-нибудь забери... – моей плоти стон, моей страсти вой». Но ему дано знать и миг блаженства и гармонии, и погружение в иные – духовно-поэтические – сферы, приподнятые над мелкой суетой и бегом в колесе. И именно поэтому:
И когда уже кажется: всё – умерла, умерла без возврата,
Подборка стихотворений по теме Поэзия Радислава Гуслина - Духовная поэзия. Краткое описание и ключевые слова для стихотворения Поэзия Радислава Гуслина из рубрики Духовная поэзия :
Поэзия Радислава Гуслина, священника и поэта из Запорожья. Биография, фото, подборка стихов, предисловия к его книгам.
Проголосуйте за стихотворение: Поэзия Радислава Гуслина
Стихи-посвящения книгам, Будянской библиотеке, библиотекарям. Берутся за руки слова и на листы, кружась, садятся... А после будет тишина в уютных комнатах из света... Они одни из тех людей, кто гордо
Дар любви стихи. Рука упруго пишет слова, дар сердца моего, дар любви. Ты, Любовь, даруешь вечности божественную лиру. О, если б знали мы, как Ты нас, Авва, любишь, как бы мы скучали по Тебе!
Стихотворение, написанное по случаю трагической и внезапной смерти священника Александра Рось, брата и сослужителя. Улетай, священник, улетай! Ни о чём, о брат мой, не жалей.
Стихи о чувстве праздника, гармонии, тайны Рождества, переплетении древности, вечности и современности. Окна в горний мир – иконы и окна в интернете. Мерцает быстрый интернет.
Стихи Рождество в селе. Стихи про зиму и праздник Рождества, про зимнее село. В снегах затеряно селенье: церквушка, избы да погост. Мороз схватил село в охапку. Зажжётся первая звезда, и Рождество к
