По просьбе трудящихся, направляю мемуары Холодного
Заповедник имени Берии
Несколько слов об авторе этих воспоминаний. Холодный Владимир Ильич родился в 1925 году в Верхних Серогозах, умер в 2011 году в Сергеевке Донецкой области. Переслал мне огромное количество своих материалов, которых вполне бы хватило на хороший роман. Предлагаю вашему вниманию небольшую выдержку из его «экскурсии», которая имеет непосредственное отношения к судьбам заключенных в лагерях №58 и 102, расположенных в Запорожье.
Я думаю, что эти материалы будут интересны для ищущих людей. Тех счастливцев, которым всегда все ясно и «ихтамнет», прошу не беспокоится.
Уйдя в отпуск в мае 1952 года, я не вернулся больше в артель «Техник», а ушел в Крым на наемный труд по строительству в колхозы. В Крыму после увоза татар, болгар, греков и других национальностей не хватало рабочей силы и нас взяли с большой охотой. Нас было трое, мы хорошо зарабатывали, а потом вернулись и тут уже был подан на суд материал о прогуле. Ведь до 1956 года за прогул давали срок.
25 октября я был арестован. Я зашел и сел на скамью подсудимых. Шел суд над двумя женщинами, которые делали аборты. Одна получила 5 лет, вторая 6 лет лишения свободы.
По приезду в Токмак нас выгрузили возле милиции и сдали дежурному. В камере сидело два осужденных. Один мальчик-подросток имел три месяца лишения свободы за бегство из ПТУ или ремесленного. Второй лет за пятьдесят инвалид войны. Обе руки не имели по два-три пальца, при этом руки были покалечены и он даже не мог завязать ботинки. Имел он срок 10 лет. С трудом ходил, так как и ноги были покалечены. Работал он сторожем в каком-то совхозе. С работы принес десять досок и три мотка шпагата. Все это я прочел в его обвинительном деле, которое выдавалось на руки. Вот с этой камеры началось мое путешествие по заповеднику имени Берии.
Приехали в Запорожье. Здесь нас разгрузили, и мы были посажены на грузовую машину и под новым конвоем отправлены в пересыльный лагерь под №58. Это был лагерь политзаключенных. Сюда привозили этапы, которые потом отвозили по лагерям. Что за арестантов я увидел в этом павильоне стоит описать. Более 50% были безногие, слепые, безрукие, а посреди лагеря стоял лазарет, где умирали уже не выдержавшие тяжелейшего труда и плохого питания зеки. Их было человек 80 или 100. Одни арестанты месили раствор ногами, что-то клали, других возили за зону на какие-то работы. Значительная часть работала в мастерской и делала прищепки для белья. Знакомиться было опасно с политическими. Но они сами начали подходит. Старик зек на вопрос: за что сидят эти калеки? Смело рассказал, что инвалиды-солдаты после выписки из госпиталя, вернувшись домой и получив очень бедное пособие начали качать права, иногда даже разбивали окна в сельсовете и совбезе. Их сначала уговаривали, а потом увезли в КПЗ, они там качали права, для воспитания им судьи подкинули по 10, 15 лет. Здесь они набираются ума и молчат.
Вот идут, держась друг за друга четверо слепых. Один видит на один глаз, он впереди, гуськом. Держась друг за друга, следуют трое слепых за ним. Он водит их в туалет, в столовую, на отдых. Срок они имеют по десять лет. Я спросил, что за люди? Один зек сказал, что это бандуристы, и за песни им пришили ст. 54 УКУ, как антисоветская пропаганда.
Вот пробежал крепкий парень. А это, - сказал зек, главный инженер нашего лагеря, имеет десятку. При немцах тоже работал главным инженером на кокой-то бытовой фабрике.
Вот зек лет пятидесяти пяти рассказывает, что он до войны был директор дома инвалидов. Он не бросил своих подопечных. При приходе немцев он от коменданта Запорожья потребовал снабжать дом инвалидов продуктами, топливом и одеждой. Вместо снабжения комендант прислал машины, и инвалидов вывезли за город и расстреляли. Директор не был в чем-то виновен, но его осудили на десять лет.
Рядом стена завода имени Баранова. Здесь выпускают авиамоторы. Гул беспрерывный. Поэтому эти старички зеки, никогда не отдыхают по-человечески.
Пробыв двое суток в лагере №58, нас прислали забрать покупатели. Посадив на машину и приказав сесть, нас повезли куда-то. Примерно через час мы заехали во двор через огромные ворота и очутились в лагере бытовиков. Лагерь был под номером 102. Там добывали гранит. Лагерь постоянно имел от 1200 до 1500 арестантов. Было также много инвалидов. Это были участники войны. Особенно мне запомнились двое обгоревших парней. Были они летчики или танкисты, им на фронте не повезло.
При освобождении лейтенант потребовал подписку о неразглашении лагерного режима, а также всех событий произвола, которые пришлось пережить и увидеть. Не помню, какая статья была за это «преступление», но не менее 5 лет и выходило как будто за 10. Я вышел на свободу, или как говорили зеки на большую зону.
Это правдивая история, что со мной произошло в 1952 году. Жаль, что сжато написал о четырехмесячной экскурсия в советский ад. Мне хочется, что бы народ увидел эту экскурсию на бумаге. Старики вспомнят, как они видели на пересыльном лагере несчастных калек, которым давали по 25 лет за смелое выражение правды. В «Гулаге» Солженицын писал, что где-то есть лагерь политических инвалидов. Через издательство я ему написал, что лагерь инвалидов существовал в Запорожье, возле моторостроительного завода имени Баранова. Но ответ не получил от него, что мое письмо получено. Считаю, что его письма перехватывались, вернее, письма к нему перехватывались.
3.02.2010
Р.S. Владимир Ильич прислал две тетрадки с описаним порядка в лагере, из которых я предлагаю только ту информацию, которая может помочь установить факт существования лагеря для инвалидов осужденных по политических статьях в Запорожье.