Забыть нельзя. Волна фашистского нашествия в одночасье смела их, таких хрупких и ранимых, с лица земли. Сколько тогда было подобных судеб! Погибшие в Запорожье.
Ничто не должно кануть в Лету…
Г.Р. Державин
Г.Р. Державин
О тех, о ком я хочу рассказать здесь на этих страницах, уже почти никто не помнит в нашем городе. Пятьдесят лет прошло с тех пор, как они были среди нас, ходили по улицам, смеялись, радовались и грустили, словом, жили, а потом волна сталинских репрессий и фашистского нашествия в одночасье смела их, таких хрупких и ранимых, с лица земли.
Сколько тогда было подобных судеб! Не счесть, но каждый раз узнавая печальную судьбу еще одной, угасшей жизни, грустишь оттого, что обеднели мы с вами на целую, неповторимую личность, что и сейчас, через столько лет, мы, иногда не догадываемся об этом, ощущаем их отсутствие.
В те дни в нашей стране широко отмечалось шестидесятилетие «отца» всех народов – «великого» Иосифа Виссарионовича, Не преминул прислать поздравительную телеграмму и человек, с которым, считал Сталин, был найден в те дни общий язык.
Вот ее текст:
Москва. Господину Иосифу Сталину.
Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания.
Желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза.
Адольф Гитлер
Каждый из них в тот момент думал, что сумел обыграть в дипломатической игре своего недалекого партнера, но за их ошибки пришлось расплачиваться народам.
Именно в те дни постучались в дом к бухгалтеру Петру Давыдовичу Мысенко и арестовали его. Трудно сейчас сказать, за что именно, да и какое теперь это имеет значение, ведь давным давно ясно, что обвинения те были липовые.
Остались на произвол судьбы жена-инвалид Розалия Львовна и его маленькие дети Леня и Зина. Жена по инвалидности не могла работать, жили впроголодь, соседи зазывали к себе детей, подкармливали.
А когда началась война и немцы подошли к городу – пришла гибель к его семье. Розалии Львовне эвакуироваться не удалось, да и как она могла это сделать, ведь и по комнате она передвигалась с трудом, и когда немцы вступили в Запорожье, то в числе первых их жертв оказались жена и дети Петра Давыдовича…
Не смогли эвакуироваться и родители Лени Найшуллера. Он был немного старше детей Мысенко и учился с ними в одной школе. Его соученики рассказывают, что он был очень способным мальчиком, везде одни пятерки, Все схватывал на лету. Отца Лени разбил паралич и он не мог двигаться. А когда началась война против «народов дружественного Советского Союза» и надо было эвакуироваться, то мама Лени не захотела оставлять своего больного мужа. И немцы их застрелили прямо в квартире. Спасибо Создателю, что это не произошло на глазах у их мальчика.
Алевтина Артемьевна Пирог–Маслова, его одноклассница, рассказала мне:
- В тот день, когда их расстреляли, я его увидела в колонне, их куда-то вели. «Куда ты идешь?» «Да вот ведут копать какие-то заграждения». Я еще успела вынести ему кусок хлеба…
С тем хлебом он и ушел под пули фашистских автоматов…
Трудно теперь, через столько лет, ярко и полно восстановить их облик со всеми привычками, симпатиями и антипатиями. Но даже то, что мне удалось выяснить во время моих розысков (например, Петра Давыдовича Мысенко запомнили добрым, сорокалетним мужчиной, «щирим українцем»; покупал для детей книжки, игрушки, возился с ними на улице), рисует, пусть немного схематично, порой пунктирно, образ живых и добрых людей.
И пусть эти несколько строк будут им, нашим дорогим землякам, вечным памятником любви и сострадания.
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
