Суламифь. «Песнь Песней»

СУЛАМИФЬ:

О, целуй меня, милый, ведь ласки твои

слаще вин иудейских – от них я пьянею.

Ведь недаром все девушки из-за любви

поглядеть на тебя, приоткрывшись, не смеют.

Что ж, я тоже красива – свидетель Салим:

не гляди, что смугла, – меня солнце пригрело.

Прогневила я братьев: служила я им,

виноградник же свой уберечь не сумела.

Разливает мой нард в тишине аромат.

О возлюбленный! Встречусь с тобою, мой милый,

и, едва лишь погаснет багровый закат,

потеряю и разум, и слово, и силы.

Ты, мой милый, как ладанка с миррой на мне,

что ночует меж грудями ночью погожей.

Нам стена – кипарис, крыша – кедр в вышине,

и трава нам зелёная – мягкое ложе.

Так нашла я теперь пирования дом.

Надо мною любви твоей жаркое знамя.

Освежите меня, подкрепите вином –

от любви к Соломону я изнемогаю.

А в кольце его рук загораюсь я вновь...

Заклинаю вас, девушки Иерусалима:

не будите пока, не будите любовь,

сон разрушится скоро, легко уязвимый.

СОЛОМОН:

О Суламифь, ты прекрасней и лучше

дщерей Израиля и Иудеи,

ты словно нежный цветок меж колючек,

очи твои – голубицы, лилея!

Встань же, прекрасная, встань, моё счастье,

выйди ко мне, ведь зима отступила,

и миновало лихое ненастье:

птицы запели, цветы распустились.

Дождь отшумел, сад прохладою дышит,

время настало цветения ночи,

горлицы голос в краю нашем слышен,

и наливает смоковница почки.

О, ты прекрасна в тени своей спальни:

кудри твои – словно козочек стадо,

зубы – как белые овцы в купальне,

губы – как алая лента, отрада!

Шея твоя – как Давидова башня,

груди твои – словно двойня газели,

вся ты, любимая, дивно прекрасна,

нет ни пятна, ни изъяна на теле.

СУЛАМИФЬ:

Я ночами на ложе искала его,

я искала, но милого не находила.

Лишь на улице встретила снова того,

кого в сердце своём я навек поселила.

Привела его в дом, обняла его вновь...

Заклинаю вас, девушки Иерусалима,

не будите пока, не будите любовь:

сон любви очень хрупкий, легко уязвимый.

Поднялась я, чтоб милому двери открыть,

мирра с пальцев моих полилась на засовы.

Отворила я дверь, чтоб его пригласить,

но его не нашла – не дождался он снова.

И искала его, и звала его я,

но его не нашла, и он мне не ответил.

Стражи города больно избили меня,

и домой возвратилась я лишь на рассвете.

Где живёт он и скрылся опять почему?

Я не знаю. – О девушки, вас заклинаю:

если встретится вам, то скажите ему –

от любви к Соломону я изнемогаю.

СOЛОMOH:

Запертый сад ты, сестра и невеста,

ты – запечатанный чистый источник,

ты – словно сада заросшее место,

где не пройти через заросли ночью.

Сад твой гранатовый чуден плодами,

чист твой колодец с живою водою;

голос твой слышу душой и ушами –

он призывает, лишает покоя.

Сердце с рукою к ней в двери стучится.

Может, скорее мне двери откроет?

Кудри полны мои влагою чистой,

кудри полны предрассветной росою.

Есть шесть десятков цариц, а наложниц –

восемь десятков, девиц же – без счёта.

Но лишь одна красотою неложной

ты воссияла как звёзды, как солнце.

Тот, кто увидит, споёт тебе славу.

Ныне душа моя пенью открыта.

Что ж удаляешься ты величаво?

О, оглянись, Суламифь, Суламита!

СУЛАМИФЬ:

Мой возлюбленный бел, и румян, и пригож;

голова его – чистое золото, щёки –

как цветник ароматный... Ужель он похож

на десятки других, – столь прекрасный, высокий?

Его губы – как лилии; мирра на них.

А живот – изваянье из кости слоновой,

и сапфиры вокруг... Его ноги – столбы.

Он как кедр из Ливана, и нужно ль другого?

Я ему отдана, он желает меня.

Так приди же ко мне, мой любимый, и вместе

мы пойдём в виноградник, и там тебе я

покажу, как лоза распустилась чудесно.

Аромат мандрагоров пьянит, словно дым.

Вот плоды: это то, что тебе берегла я.

Напою тебя, милый, вином я своим;

пей, гранатовым соком моим запивая.

И в кольце твоих рук загораюсь я вновь...

Заклинаю вас, девушки Иерусалима,

что ж так рано вы будите, девы, любовь,

разрушаете то, что легко уязвимо?

СОЛОМОН:

Ноги в сандалиях дивно прекрасны,

бёдер изгиб – словно обруч искусный,

чаша – живот твой: напиток в нем страстный

напоминает шербет своим вкусом.

Чрево твоё – словно ворох пшеницы,

и обрамлён он букетом лилеи;

шея – как гордая башня столицы,

груди твои – словно двойня газели.

Стан твой – как пальма, стройней кипариса,

тени холодной не даст он в награду;

груди с плодами лишь могут сравниться,

с гроздями сочной лозы виноградной.

С запахом яблок дыханье сравню я,

с добрым вином я сравню твоё нёбо:

дай его выпить одним поцелуем,

пусть опьянеет, взыграет утроба!

Ты сберегла мне плоды и напитки,

учетверили они мои силы.

Много есть дивного у Суламиты...

Вместе мы, рядом: пришёл к тебе милый!

_______________________________________________

ПЕВЕЦ:

Мой друг, положи меня вечной печатью

на сердце твоё, и как перстень – на руку.

Сильна та любовь, словно смерть, и проклятье

тому, кто в любви испугался разлуки.

Страшна преисподняя – ревность к любимым,

а стрелы её – как огонь эти стрелы.

И испепелит тот огонь негасимый,

настигнет в заоблачных даже пределах.

И воды большие любви не затушат,

и реки её затопить не сумеют.

Любовь – это больше, чем жизни и души,

и с нею расстаться намного труднее.

Когда же ценой своего достоянья

захочет купить её некто за деньги,

чтоб знать наслажденье, не зная страданья, –

он будет отвергнут любовью с презреньем!

18.05.1981

Запорожье

Стихи Соломона о любви. Суламифь стихи.

Из сборника «СЛОВО» (Раздел Второй, ОПЫТЫ,

ДРЕВНИЙ ВОСТОК)

Читать Песнь песней в стихах:

глава 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8