ВСТУПЛЕНИЕ
Молчите, пафос, горны од!
Главу тихонько преклоните...
Пожар рождён, пожар идёт,
реальности сжигая нити.
Путь между сном и явью... Фрейд,
благословил ты авантюрно
создать безумие, чтоб впредь
нормальность не цвела халтурой.
И вот пожар приходит в дом –
тот, что пылал в сердцах, картинах...
Дали, мечтающий о нём,
и транс волны, что охватила...
Та, что с косой. Её жнивьё...
Огонь наброситься наметил.
Дали и бровью не повёл –
собой писал картину смерти...
Что думал он – предъявлен счёт
за восхищение нацистом?..
Открытьем пахло, а ещё
метаморфозою Нарцисса.
Огонь уже коснулся щёк.
Дали пил пламя, с тем хмелея,
к чему стремился и дошёл
с частицей кисти Рафаэля.
А как быть в треугольный час,
когда вросло в судьбу всё это
и может мир перекричать
«Морфологическое эхо»?..
Преображенье или суть –
вдруг перед смертью обнаружить,
что маска приросла к лицу?
Не пожелал снимать под ужин...
Пора понять себя-костёр,
в реальность перейдя из «небыль».
Об этом знает Пикассо,
Гала, и Фигерас, и небо?..
Огонь пылал, огонь сжигал.
Дали его всесилью отдан.
Всё – по себе, и закричал:
«Кровь не бывает слаще мёда!»
И был услышан (тоже дар) –
слуга спасал безумца. Ближний...
Но – неразменный – и тогда
с огнём за рамки жизни вышел.
А после штрих – не достаёт
себе постукиванья сердца:
искусству отдал... Снова счёт,
и оплатил. Куда же деться?..
Бессмертье не изобрели?..
Музей. Кадилом не дымили.
Непохороненный Дали –
картиной во плоти двусмыслен.
Взгляд изнутри – в упор и в оба,
и жизнь летит за рамки гроба...
ГАЛА К ДАЛИ
Фантом-интерес
мучит,
смеёмся с тобой
гулко.
Ещё не найдя
ключик,
играешь со мной –
«куклой».
А чем ты один
ценен?..
К «Весне» жадным ртом...
Браво!
Ромео в моей
сцене –
имею же я право...
Теряешь контроль.
Дикий.
Преграды за боль –
в клочья?..
Как агнец, со мной
тихий
и не уцелеть
хочешь...
Достался полёт
паре.
Огонь повторит
факел...
Забудь о цене, каре,
падший теперь
ангел!
Расступятся в страхе
горы –
я буду с тобой
рядом.
Пускай не унять
горечь,
но не опоят
яды...
Со скрипом раскрытые
двери,
читая судьбу
в Зодиаке:
«Бывает, что лучше
верить,
идущий на свет
во мраке».
МУЖ ГАЛА
Ну что ж, Дали... Да, жизнь не поле
в снегу по горло перейти...
Бери мой хлеб, жену у Поля...
Чего не ведал, обрети!
Над головой сгущались тучи,
я понимал: дом – не оплот.
Как яблоню, жену окучил,
чтоб к сроку зрел запретный плод.
Глаз молнию в запале диком,
чтоб изошёл ты, ей не скрыть.
Пусть окропит с экстазом криком!
Но ей и камень не родить...
Теперь твои увидят стены,
как я на оттиске зеркал
лицо её в канун измены
зачёркивал, ножом кромсал...
Любил. Но шла любовь на убыль.
Она любила, но семь бед...
Ты тронут, ведь идёт по углям
(а это главное) к тебе!..
Она уснёт на полуслове,
я мучаюсь, что ей темно.
Ко мне по углям – я готовил
бальзам для обожжённых ног.
Лишь от меня – я ненавидел,
качал бы фурию в грязи...
Не ангел сам, и не в обиде.
Не ангел ты... Всё на мази?..
Проси прощения у Бога...
Да, должен я тебе сказать,
что в ней течёт не кровь, а Волга,
бурлит раскосая Казань.
И пусть ко мне не возвратится,
останется пускай (молю)
какая-то её частица,
упавший блик на тень мою.
Хотя...
Ну в общем, вас приветствую!
Не плакаться – такие правила.
Бери мою любовь отцветшую –
всю женщину с глазами дьявола!
ОТЕЦ ДАЛИ
– Ты омрачил семью поступком.
Связался с нечистью, исчадьем.
Нет, не был ум тебе порукой...
Давай, как в детстве, мы присядем,
поговорим с тобой спокойно...
Бросай Галу!
– Но я – покойник
без Музы ветреной моей!
Она – резон грядущих дней,
моих фантазий вдохновенье,
картин немыслимых виденье...
– Я говорю, и возражений
не принимаю. Вас не женим!
Грязь не благословит рука...
– Но в головах есть облака –
так любим мы! Я счёл за честь
с такою женщиной хлеб есть,
а в ложе общем (нет, не омут)
тянусь к ней, что к ядру земному.
– Чушь говорить мне перестань!
– Но так безумен был Тристан!
– Тристан любил не грязь... Изольду!
– Отец, не оскорбляй! Изволь тут...
– Изволю – волю произнесть:
глумится, не скупясь на лесть,
а ты развесил, олух, уши...
Но заглянул бы в наши души –
черны, сгорая со стыда.
Не знал – злословят города?!
– Гордиться б вам... Я – сын Испании!
– Скорее, ты – усы Испании!
Со страстью ими увлечён,
не замечая, что смешон...
А что признать твоей сестрице?
Мой брат в объятьях дьяволицы?
Так говорить?.. Ответь, безумец!..
Ах, лучше б я упал и умер,
чем до такого дожил сын!..
– Душа Гала светлей росы!
– Слепец, как мог ты с ней стерпеться?
Чем вытравить её из сердца?!
– Ничем. Её вам не отдам –
добропорядочным волкам.
– Так волки – мы?.. Тебе б утехи,
а мы – ничто, всего помехи.
Где грязь, там в голове распутица...
Гала – не ангел, а распутница!
Всё что нашепчет, то – утопии.
Дурной же славы чашу допили!
Где скверна, призрачной и мнимой
высь будет... Не зови любимой,
гони презрительно взашей!
– Она и в сердце и в душе!
Одна отрада на планете.
– Одна?.. А нас и нет на свете...
Что ж, отрекаемся! Прощай,
забудь. Отречься пробил час
от сына... Собственного сына...
Дали, тебя мы любим сильно!
Гони, как язвой крытых псов,
Галу! Закройся на засов
и в дом исчадье не пускай!
– Гала – заслуженный мной рай!
– Не видишь – с униженьем взоры
твоих знакомых и друзей.
Не о семье всегда... О ней...
Прощай, сын! Хватит нас позорить.
ДАЛИ
В карманах руки слабнут – не воздеты,
вновь вера во Всевышнего не та,
ведь не с руки отцам бывают дети,
не верят сёстры, что права мечта.
Туман небытия звезду упустит –
Гала – и радость сгубит на корню.
Прижму сильней к себе иконку грусти
и за седьмой печатью сохраню...
Всё так непрочно, к жути – не безмолвно.
К земле из неба тащат голоса...
Небесных туч-щенков спасти б от молний,
дождей непроходящих полоса!
Писк на земле щенков – не синих, мокрых...
Откуда у людей берётся злость?..
Зонт – тело, но душа от крови мокнет,
чтоб крылья распростать не удалось.
Творец... Но будто наспех кем-то создан
в слезах несовершенство испытать...
Но тянутся в карманах руки к звёздам,
поверив: тело крыльям – не плита...
Не плакать, не срываться в путь по бедам,
пусть от грозы дрожит в лесу зверьё!
Я на порог, Гала кричит: «Победа!»
Вот для чего звезда домой ведёт.
Не зря икона вровень с книжкой полкой –
спасительны надежды и слова...
Гала! Ей тяжело быть грустной, колкой –
забита облаками голова...
Метнулись руки, голос рвётся: «Боже,
пусть будет в жизни легче и светло,
пусть не мороз идёт – тепло по коже!»
Гала! Взяв сердце под своё крыло...
Как будто кто-то знает больше истин...
А в истине есть что-то от невест!
Верна... Домой! Скорее трогать кисти,
чтоб слёзы счастья капали с небес!
Пора вертеть в глазу хрусталик страха,
на языке проверить мир на Соль.
И Сфинкса раскусить легко, как сахар,
прижав плечо к портрету Пикассо.
* * *
Уймитесь, газеты! Большевикам
зачем придавать большое значение?
Россия – Гала, зависть всем на века,
а Ленин – частичное помрачение.
Другое узреть научить может Фрейд...
А кто же есть сам, выходя из прострации?
Посмейтесь, друзья, чтоб не плакалось впредь –
кузнечик я с комплексами кастрации...
Познайте: осенний каннибализм
задуман природой совсем не для листьев.
Вам больше природы откроет дализм –
скопленье неведомых ранее истин.
О сексе спросите у трепета роз.
Всё монозагадочно. Что остаётся?..
В тени и Гомера апофеоз.
И только Гала по ту сторону солнца!
Я знаю, обманете скоро внучат:
«Посчитаны струны в невидимой арфе».
Но вы не проспите, когда зазвучат!
Да разве пойдёте за рамки парафий?..
Я призван отречься от «правильных» форм.
Смеётесь: «Увидел в себе носорога!»
Но крикнете, видя в себе блёклый фон:
«Да это же копия единорога!»
* * *
Сюрреализм, как демон, ловит,
рубя привычное с плеча?..
Тревожно, если дьявол-логик
помолится в урочный час!..
Я замер на пути загадки –
невинной деве дай Содом...
Вас-огурцов мир солит в кадке,
Жизнь оставляя на потом...
Ответите всегда беспечно:
«Коль бальзамировать – вождя».
И лишь в холсте, покоясь вечно,
останки тёплого дождя.
В моих холстах, дымя, гнездится,
чтоб медлящих перепугать,
без смысла тлеющая птица...
Летать ей надо бы... Летать!
Я торопею, лишь замечу –
аморфность поедает хлеб.
Но вылеплю не так предтечу?..
Мир не съедобен и нелеп...
Гудят с почтеньем пароходы –
заметить им одним дано,
как старость в сумерки уходит.
И вам?.. Заспорили – «да», «но» ...
Просите милость Богородицы,
разбейте споры о венец.
Всё, как обычно, всё, как водится...
Стою с открытьем, наконец:
раздумывал, искал, томился,
и лишь когда распял халат,
упорством своего добился:
увидел, что Христос – Гала!
* * *
Реки счастья в моря вольются,
если воле вскричать: «К ноге?!»
Ох расхожая же валюта –
революций галюци-
но-
ген...
Верю, видя клыкастые стаи,
что волков прокормить ногам.
Но умнее жертв мы не стали,
если мирным налгал
на-
ган.
Я не буду носиться с угрозой,
а нацелят на сердце щуп,
значит, с медитативной розой
погрущу ещё, погрущу...
Заплачу дням монетою грусти
в королевстве французских наук,
и ущербное солнце отпустит
изливаться, надежда-паук!..
Что ж опять вы заплату к заплаточке,
да забыв о насущной любви?!
Научитесь за хвост, как ласточку,
в мимолётном удачу ловить!
Часть 2 поэмы
0 Проголосовало
