Воспоминание о встрече с лётчиком Покрышкиным, трижды Героем Советского Союза, маршалом авиации. Геннадий Любашевский.
100-летию великого лётчика
А. И. Покрышкина посвящается
А. И. Покрышкина посвящается
Мы помним лучших советских асов Великой Отечественной войны – Кожедуба и Покрышкина. Кто-то припомнит и количество сбитых ими самолетов – 62 и 59 соответственно. Между тем, заслуги Покрышкина – это не только и даже не столько лично сбитые самолеты, которых, кстати говоря, было не 59, а более ста. Новосибирские исследователи очень скрупулёзно изучили всю боевую деятельность своего великого земляка: проанализировали его дневники, боевые документы, воспоминания соратников, прочие источники. И пришли к выводу, что А. И. Покрышкин за время войны сбил 94 вражеских самолёта, подбил 19 и ещё 3 сжёг на земле. Пятьдесят девять самолетов – это количество, которое Покрышкину официально засчитали. Система подсчёта сбитых самолётов в первые годы войны, при которой засчитывали только упавшие на нашей территории самолеты врага, приводила к тому, что многие победы Покрышкину и другим асам, воевавшим с первого дня войны, попросту не были засчитаны. Такая система подсчёта была изменена к 1943 году, и Кожедубу, к примеру, зачли все его 62 сбитых. Таким образом, по реальному числу воздушных побед на первом месте среди советских лётчиков-истребителей, без всяких сомнений, находится Покрышкин.***
Встреча, о которой я хочу рассказать, как и многие другие, о которых уже рассказано, состоялась благодаря моему отцу-фронтовику.
В 70-е годы мне часто приходилось ездить в командировки в Москву. Как раз в этот период отец вместе со своими бывшими однополчанами готовил к выпуску книгу воспоминаний «Связисты 65-го». По просьбе отца я часто заходил к его друзьям домой или на службу, привозил воспоминания, документы, фотографии.
Надо сказать, что все бывшие сослуживцы отца относились к нему с огромным уважением, называли своим «начальником штаба», на протяжении многих лет, пока хватало сил, собирались на организуемые им встречи ветеранов, с удовольствием делились воспоминаниями. Среди отцовских однополчан были люди настолько интересные, что о каждом можно писать целую книгу!
На этот раз мне предстояла встреча с полковником Владимиром Александровичем Вороновым – бывшим парторгом 65-го отдельного полка связи, а в послевоенные годы – бессменным помощником начальника Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота генерала армии А. А. Епишева. Мы договорились встретиться у Владимира Александровича на службе, поскольку он обычно задерживался там допоздна. Стоит ли говорить, с каким волнением я вошёл в вестибюль монументального здания в центре Москвы и, получив заказанный Вороновым пропуск, поднялся по широкой лестнице.
Вот и приёмная. Открываю дверь и вижу, что Воронов оживлённо беседует у окна с каким-то генералом-лётчиком. Стараясь не шуметь, я осторожно прикрыл за собой дверь и направился в угол комнаты к письменному столу. В этот момент собеседник Воронова, не прекращая разговора, резко обернулся и пристально, даже как-то сурово, посмотрел на меня. Ну, а я застыл на месте, увидев на его груди три золотые звезды Героя Советского Союза.
– Проходи, проходи, Гена! – услышал я, как в тумане, слова Владимира Александровича. – Ты пришёл как раз вовремя. Узнаёшь? – с улыбкой кивнул он в сторону своего собеседника.
Ещё бы не узнать! Один из кумиров нашей молодёжи, легендарный советский ас, маршал авиации Александр Иванович Покрышкин стоит рядом и всё так же пристально смотрит на меня, будто что-то припоминая.
Маршал, видя мою растерянность, понимающе улыбнулся и первым протянул мне руку:
– Покрышкин .
– Геннадий, – отвечаю я, поневоле стараясь вытянуться и на несколько секунд растянуть рукопожатие. Покрышкин ещё раз окинул меня цепким взглядом своих серых глаз и заинтересованно спросил:
– Послушай, а не сын ли ты одного моего лётчика? Уж больно вы похожи.
– Да нет, Александр Иванович, – отвечаю, – отец мой – связист, был командиром радиороты. А летал он только в немецкий тыл, к партизанам.
– Точно, точно, – вступил в разговор Воронов, – мы с его батей – однополчане, вот передаю в Запорожье свои воспоминания и фотографии.
– Так ты – запорожец? – обрадовано воскликнул Покрышкин. – Надо же! А мы в тех краях давали немцам прикурить осенью 43-го! Потом нас вывели в тыл, в Черниговку, на пополнение и отдых. Ну а у меня с Черниговкой связано ещё одно событие (тут он лукаво улыбнулся): в начале января 44-го я доставил в дивизию свою любимую девушку Машеньку, правда, не на истребителе, а на По-2. Там, в Черниговке, и свадьбу сыграли. С тех пор мы вместе. Так что мы с женой тоже некоторым образом запорожцы.
А одним из самых памятных для меня был бой с группой «юнкерсов» 21 сентября 1943 года в районе Большого Токмака. Он чуть не закончился для меня трагически. Как в поговорке – «прошёл сквозь огонь».
– Вот послушайте, как было дело. – Александр Иванович , словно стремясь быть поближе к небу, снова подошёл к окну и я смог внимательнее рассмотреть его.
Особенно запомнились мне глаза Покрышкина – серые, внимательные, да резкие, чёткие движения рук напоминавшие, что перед тобой – знаменитый лётчик-истребитель. Вспоминая события сентября 43-го, маршал оживился и как будто помолодел. Свой рассказ Покрышкин, как это принято у лётчиков, «иллюстрировал» движениями рук. Он, казалось, забыл о нас, настолько захватили его воспоминания. Я, не отрываясь, смотрел на Александра Ивановича, стараясь не пропустить ни одного его слова.– Вхожу в строй бомбардировщиков. В прицеле – ведущий. Очередь – и передо мной возникает огромный круг огня. Оторванное крыло взорвавшегося «юнкерса» бьёт рядом идущий бомбардировщик и проносится мимо меня с медленно вращающимся винтом мотора. Какое-то мгновение, не успев среагировать рулями, пронизываю центр огненного шара и оказываюсь в строю бомбардировщиков. Правее меня, отставая, горит «юнкерс», повреждённый взрывом ведущего. Бросаю самолет на ближайший справа бомбардировщик. Он с разворотом входит в пикирование. Очередь по правому крылу – и из него потянулись струйки дыма. Переношу прицел на левый мотор и даю в упор очередь. Из мотора хлынула полоса чёрного дыма с огнём, фашист падает и врезается в крутой берег реки Молочной. Тот день для меня был во всех отношениях удачным: четырёх «фрицев» завалил.
Да... есть что вспомнить. Особенно теперь, когда я стал работать в ДОСААФ, много приходится рассказывать молодым о войне, о подвиге нашего народа. Военно-патриотическое воспитание – очень нужная вещь. Я ведь, кстати, депутат Верховного Совета от Украины, мой округ – Тернопольская область, так что и здесь мы – земляки.Молодец твой батя, что собирает своих однополчан, что ветераны пишут воспоминания. Очень нужное дело. Передавай отцу привет.
И уже совсем другим тоном, мягко, по-отечески, добавил:
– Не забывайте войну, ребята, нам так нелегко далась Победа, столько хороших ребят полегло...
И Александр Иванович протянул мне руку для прощального рукопожатия...
***
Об этом удивительном человеке написано очень много, я приведу один малоизвестный факт из биографии Александра Ивановича, несомненно интересный для коллег-литераторов. Оказывается, существовала в послевоенной Советской Армии группа... «лермонтоведов», в которую входили почитатели творчества гениального поэта. Это были Герой Советского Союза адмирал флота В. А. Касатонов, дважды Герой Советского Союза генерал армии танкист И. И. Гусаковский и трижды Герой Советского Союза маршал авиации А. И. Покрышкин. Собирались, читали и обсуждали любимые стихотворения.
***
...Пройдут годы, но никогда не забудет народ своих Героев – и таких великих воинов, как Александр Покрышкин, и скромных тружеников войны. Они все равны перед вечностью «и генерал, и рядовой» – наши отцы, победившие фашизм. Вечная им слава и вечная память!
Не забывайте делиться материалами в социальных сетях!
