Весна на картинах. Март

МАРТ ПО ЛЕВИТАНУ

Что значит март! У самого крыльца

дорога – в талой грязи по копыта,

но от весны не оторвать лица –

тенями всё и солнышком облито.

Сугробы киснут, бродят от воды,

сползает снег с расплавленных пригорков,

весь ноздреватый – ямочки, следы...

И высота подкрашена легонько

лазурью светлой. Дроги сели вглубь,

и лошадёнка ждёт (не распрягали),

и ветер острый, свежий скатит с губ

своё «Вес-на-а-а...», свободой обжигая.

Смутились обнажённые стволы

у тёсаного флигеля в два сруба:

певцы их слишком серы и малы,

и окна их осматривают скупо.

Ещё навеса не оттаял скат,

под елями бела ещё перинка,

ан, чувствуется: здесь хозяин – март,

суфле сосулек с солнечной начинкой.

Стих про март, 7.01.10 г.

Ещё стихи к картинам Левитана

* * *

Чем поражает нас Юон –

его картины выразительны,

предметы – всласть изобразительны

и странно лёгок небосклон.

Ведь это март? Так почему

не свкетит с неба тихо солнышко,

а мечет жёлтую окрошку

лучей, и нам не по уму

его накал? Вот благодать –

летят, как изо рта дыхание,

объекты облаков туманные,

и эн-эл-о-шна вся их стать.

Так что писал Юон? Снегов

чуть ноздреватое движение?

Воды подснежное скольжение?

Броженье счастья и любовь?

Иначе отчего летят,

как реактивные ракеты,

стволов стремящихся сюжеты

и так космичен их азарт?

Иначе отчего размах

в селе приобретают улицы

и за окном изба волнуется

грудей сугробами? Сама

тропинка прямо под уклон,

заборы утонули, всадники

отбрасывают тень, лошадки

мохнатогривые зело,

собака увязалась вслед,

и всё летят, летят, постреливая,

берёзы вверх скользящим веером

широких крон, вобравших свет.

Весна картины стихи, 23.01.10 г.

* * *

Отчего мне это так знакомо:

рытвины, задворки и просёлки –

русские пейзажные иконы,

свежести сырой скороговорки?

Где от влаги избы посерели,

где окошки – как лица наброски,

где размыты первые капели

и веснушек солнечные слёзки.

Будто это мне забор дощатый

проскрипел сольфеджио сугробов,

грязно-золотых, из рафинада,

чья лилейна мягкая утроба.

Будто это мне ручьи с поленниц,

из сенцов – дыхание телёнка,

будто это мне весна – соперница

по словечкам заводным и звонким.

Я хожу холстом по рыхлым дворикам

и читаю в ноздреватой вате

воробьиных таборов разборки,

шлёпанье утят по вязкой скатерти,

скоропись их лапок или клювиков,

крепкие мазки сермяжных веток –

никакой потери и докуки,

только марта свежие приметы.

Саврасов дворик, 16.01.10 г.

Другие стихи к картинам Саврасова

и к «Зимнему дворику»

ВЕСЕННИЙ ПЕЙЗАЖ

1

Что у Саврасова заметили и чтут?

«Грачей», «Просёлок», «Радугу» и «Дворик».

А где-то рядышком негромко солнце льют

лазурные лучи в воздушном море.

Снега растаяли, и тихо после сна

дрожит, качаясь, веточка сырая –

так голос пробует отрочества весна,

и в этом тоже суть родного края.

Быть может, это слишком тонко и легко,

свободно слишком, хочется очнуться,

когда отчётливой структурою мазков

в нас сердце заставляют задохнуться,

глубокий вдох набрать, поднять глаза туда,

где столько русского и робкого простора,

где в рыхлом облаке небесная вода,

а в дремлющей реке – смех заговора.

В одном соцветии – весь дивный свет ветвей,

прозрачных и туманных, свежесть утра.

И хочется смолчать о мягком волшебстве,

стволы укрывшем шёлком перламутра.

Не то здесь главное, а главное в воде:

она сквозит и чудится, как песня,

и в дальней рощице, и в новой высоте,

чьи струны вдохновенны и небесны.

Ей хочется пролить свои свирели в нас,

прочувствовать, как мы слабы и зыбки,

но отопьём живого солнца – и тотчас

распустят завязь первые улыбки.

И мы – бутоны этой ласковой воды,

паров и зяби, берега и луга –

тем светом склеены в смиренье наготы,

перетекая в музыку друг друга.

2

Такие этюды писать и писать бы –

девичества утро, воздушные платья,

свеченье ветвей, их сплетение с песней

далёких просторов, грачиных созвездий,

размытую гамму мелодий весенних,

звучащих о свежести и воскресеньи,

лазурно- и светло-салатную супесь –

природы подспудные коды, по сути.

Саврасов весна этюд, 16.01.10 г.

МИР БОТТИЧЕЛЛИ

Писал Весну – как Еву – Боттичелли.

Юнона выходила из воды,

и так по-итальянски глины пели,

когда из них весь мир задумал Ты.

В туниках призрачных несли себя прозрачно

три грации, и в лентах, и в венках.

Тобою мир был только обозначен.

Младенец спал о Чуде на руках.

И воздуха стена плыла из пены,

и свет столбом беспочвенно светил,

Иуда не замысливал измену.

Мир был открыт и полнокровно жил.

Средневековый. Галльский и тосканский.

С ракушками на голубом песке.

И Богоматерь сказывала сказки

в Своей не отшлифованной тоске.

И мы по сказкам жили, как по звёздам,

вели нас Лев, Телец, Единорог,

и Ариадна складывала гроздья

созвездий в свой папирусный кулёк.

Но совершенство было лишь в начале,

и Крестный Путь лежал в черновике,

и оттого, что мы в весну попали,

бежали слёзы щедро по щеке.

Боттичелли весна, Боттичелли венера, 8.06.08 г.

СУГЛИННАЯ ВЕСНА

Весною женщина с корзиной

идёт размеренно и длинно,

и длятся в нас и посейчас

опущенные тени глаз.

Идут уверенно и твёрдо

по снегу лапотков аккорды,

и луж прозрачные озера

голубизну вбирают взора.

И эти избы и сараи

давно уже в себя вобрали

фигурку женщины с корзиной,

звучащую весной суглинной.

И тени длятся, протекая

туда, где речка голубая,

прозрачным светом налита,

освободилась ото льда.

И почва влажная сюжета

голубизну вдыхает эту,

чтоб алым ситцевым подолом

весна согрела грусть глагола.

Пусть неподъёмная корзина

свинцовой гирей тянет спину,

пусть кислы и сыры от грязи

околиц глинистые бязи,

но никогда не умолкают,

минуя избы и сараи,

аккорды лапотков крылатых

по хляби той витиеватой.

Сергей Виноградов картина весной, 10.01.10 г.

ЗАДНИЙ ДВОР

Я смотрю на картину – и знаю, о чем этот снег.

Он о марте, конечно, о том, что устал он и вымок.

И на фоне его задний двор то ль заводов, то ль клиник

чуть темнее, но, в общем-то, тоже коричнев и пег.

Это Павлова дело. Написано: Павлов С. А.

Как не он – кто ещё виноватее мог оказаться,

если между стеною и снегом ни тона дистанции

и участок сдавили колючек тугих пояса?

Так обычно обносят делянки соседних дворов,

и колючая проволока околючит и прочит

вас на вертел куда предпочтительней разных и прочих,

потому как не вы ли клиент городского угро?

Ах, простите, не вы? Тем занятнее дело с картиной.

У забора напротив убитый и скомканный вид:

не колючки на колышках – помесь калитки и дрына,

также тына, ворот, да и шифер сюда же подшит.

Я – смеюсь?! Да ну что вы! О том я, что вымок и слёг

этот март, этот снег потерпевшим фиаско обличием.

Декорации нет. Задний двор. Ничего необычного.

Просто шифер, калитка, ворота, снежок, ветерок.

Просто так удивительно просто, наивно, свежо,

и почти нет природы, но город и март несомненны,

и со зрителем мы там вписались и тоже на сцене –

там, где стенка, и ветки, и крыши худой капюшон...

Семён Павлов картина март, 9.01.10, 30.10.19 гг.

Ещё весна картины стихи:

«Бушует юный март...»

и стихи про март «Месяц март»