Сравнительный анализ стихотворений: образец. Анализ двух стихотворений литературного конкурса. Независимая литературная экспертиза. На примере сравнительного анализа стихотворений двух участников конкурса.
Сравнительный анализ лучше показывать, рассматривая поэтов одного времени, современников. Мне представился случай сделать независимую литературную экспертизу стихотворений, претендовавших на победу в одном литературном конкурсе. Фактически это сравнительный анализ, хотя и разбитый в данном случае на две отдельные части для удобства оценки и выводов. Авторов я не знаю и никогда о них до того не слышала.
АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ АЛЕКСАНДРА НАЗАРОВА
Я это, я,
не более чем я,
забытый тридцать лет назад у этой двери,
во мне звенят,
во мне меня хранят,
и лечат, и болят мои потери.
Я это, я,
как странно, это я,
улыбкою растягиваю губы,
жизнь улыбалась мне, меня кроя,
я с нею рос и с нею шёл на убыль.
Я это, я,
как много этих я,
я заполняло мир, в себе пустея,
смешная опечатка бытия,
божественно нелепая затея.
Я это, я,
сплошная колея,
пропаханная явь
насквозь, навылет,
сам по себе и сам себе судья:
всем этим я, что мной когда-то были.
Я это, я,
Ты слышишь, это я,
всё тот же я, неисправимо прежний,
шучу лишь злей и улыбаюсь реже,
стою, как тридцать лет назад стоял.
Я это, я,
что: скажешь, не узнал?
припомнишь режиссёрское: не верю?
Но я пришёл, и я стою у двери,
как самой главной из моих потерь.
Да, это я.
Ты мне откроешь дверь?
(Александр Назаров)
СЮЖЕТ.
Лирический герой возвращается к двери, за которой его «забыли» ещё 30 лет назад. Прошла жизнь со своими ошибками, уроками и потерями. Он в чём-то остался «неисправимо прежним», в чём-то – вырос наперекор всему, в чём-то поддавался, «шёл на убыль», «пустея». Главное, что он приобрёл, это он сам – такой, каким пришёл сюда, каким смог себя сделать: «Сам по себе и сам себе судья: всем этим я, что мной когда-то были». А ещё он понял, что тот близкий человек, который его забыл за этой дверью, и был его самой главной в жизни потерей. И теперь он может только надеяться, что его захотят впустить и откроют дверь.
Почему его «забыли» (или предали? или он сам предал?) – это остаётся «за кадром» стихотворения, потому что стихотворение не о возвращении, а о том, что уместилось между этими двумя мгновениями быстротечной жизни. Так место действия – обычная площадка перед квартирой – становится площадью, где происходит беспощадный суд собственной совести, на котором лирический герой пытается взглянуть на себя глазами близкого человека, когда-то не захотевшего его больше знать. Поверит ли этот человек в те изменения, что произошли с лирическим героем и сделали его лучше? Или, как Станиславский, воскликнет: «Не верю!», посчитав его исповедь игрой и позой?
ГЛУБИНА И АКТУАЛЬНОСТЬ.
Сюжет максимально приближен к жизненным проблемам: память, верность, дружба, предательство, ошибки, расплата, боль души, выдержка, борьба с собой, жестокий самоанализ, переоценка ценностей. Тяжёлые удары, преображающие душу. Темы всегда актуальные и вечные. В наш век всеобщего цинизма – особенно. Не часто встретишь стихи о суде над собой, честном, бескомпромиссном, без скидки на обстоятельства.
ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ.
Если человек вернулся к тому, кто его забыл, это уже говорит о верности. Даже если в разрыве был повинен он сам. Искромсанный судьбой не стал несчастненьким нытиком, оправдывающим собственные промахи. Он осознаёт себя нелепой «опечаткой бытия», признаётся, что стал злей шутить и реже улыбаться, что жизнь пропахала его насквозь и переделала на свой покрой. Однако и таким он остался верен идеалам юности и прежним друзьям и хотел бы повиниться и восстановить доверие. Он упрямо улыбается назло всему, что прошлось по его душе, как по колее, улыбается с усилием, проявляя волю и характер. Для него важно показать, что он не сломлен, что у него ещё всё впереди, потому что его «потери» – те, кто его забыл или не захотел знать, – все эти годы не только лежали тяжёлым грузом на душе, причиняя боль и муку, но и хранили его прежним. Именно память об этих людях сохраняла его человеком.
ОБРАЗНОСТЬ.
Метафоры:
«опечатка бытия»;
«пропаханная явь насквозь, навылет» (т.е. душа, которую жизненные уроки перепахали, которую каждая потеря пронзала, как пуля, навылет);
«Я это, я, сплошная колея» (душа-колея, истоптанная, подавленная, но упрямая и живучая);
«улыбкою растягиваю губы» (усилие подчёркивает душевную боль);
«меня хранят, и лечат, и болят мои потери» (те, кого он потерял и кто его «забыл»).
Олицетворение:
«жизнь улыбалась мне, меня кроя».
Сравнение:
«стою у двери, как самой главной из моих потерь».
Эпитеты:
«смешная опечатка бытия», «божественно нелепая затея».
Контаминация (приём цитирования – включение известного выражения в текст стихотворения не в виде цитаты, а в качестве органически уместной в данном случае детали):
«припомнишь режиссёрское: не верю?». «Не верю!» – фраза, ставшая легендарной в мире кино, театра и в бытовой сфере после того, как её стал употреблять в качестве режиссёрского приёма Константин Станиславский. Он говорил так на репетициях, когда игра актёра казалась ему натянутой, ходульной, неестественной. В быту это выражение тоже употребляется в значении лицедейства, когда говорится о чьём-то притворстве или грубой лжи.
Симфора (редкая, очень интересная форма метафоры на грани прямого, непосредственного и переносного значений):
«забытый тридцать лет назад у этой двери».
Оксюмороны (сочетания контрастных по значению слов, создающих вместе новые понятия):
«божественно нелепая затея» – оксюморон, подчёркивающий великие духовные возможности любого человека, сотворённого по образу и подобию Творца: нелепый и смешной человек в перспективе всё равно божественен;
«Я заполняло мир, в себе пустея» (пустея в себе, теряя что-то из прежде присущих ему черт, человек постепенно заполнял собою мир: своими поступками, идеями, эмоциями, мыслями, своим согласием и несогласием).
СИНТАКСИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ.
Расширенный синтаксический параллелизм – «Я это, я».
В качестве анафоры (единоначатия) начинает собой каждую строфу. Кроме того, в качестве дополнительной коды появляется ещё до 1-й строфы, определяя лейтмотив произведения и заранее настраивая читателя на главную мысль. В качестве эпифоры замыкает стихотворение: «Да, это я. Ты мне откроешь дверь?». А как строфико-синтаксическая анафора позволяет ещё и варьировать повтор-уточнение после каждого единоначатия: «Я это, я, не более чем я», «Я это, я, как странно, это я», «Я это, я, как много этих я», «Я это, я, ты слышишь, это я».
Лексическая анафора:
«во мне звенят, во мне меня хранят», «я с нею рос и с нею шёл на убыль», «сам по себе и сам себе судья».
Звуковая анафора:
«НАсквозь, НАвылет».
Кольцо (повторение в конце строки или строфы самых первых слов):
«стою, как тридцать лет назад стоял».
ФОНЕТИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ.
Аллитерация (повторение согласных звуков или комбинации рядом стоящих согласного и гласного звуков):
«во мне меня хранят», «СаМ по Себе и СаМ Себе Судья: вСем этим я».
АРХИТЕКТОНИКА (построение).
Стихотворение состоит из 6 строф с лексической анафорой «Я это, я», этой же фразой предваряется и 1-я строфа.
Красиво, изысканно.
СИСТЕМА РИФМОВКИ.
Первые четыре строфы имеют перекрёстные рифмы (абаб), 5-я строфа – кольцевые (абба). 1-я строка 6-й строфы, хоть и начинается с той же лексической анафоры, но зарифмована с последней строкой предыдущей строфы, а остальные её четыре строки имеют смежные рифмы (аабб).
Сложное, разнообразное и стройное построение, отличающееся смелостью и оригинальностью.
РИФМЫ.
Лишь одна грамматическая (в данном случае – глагольная) рифма: «стоЯЛ – узнАЛ». Больше ни одна рифма не основана на одних и тех же частях речи в неизменном виде, т.к. даже когда это одни части речи, они находятся в разных падежах («поТЕРЬ – ДвЕРЬ»). Рифму «гУБЫ – УБЫль» нельзя назвать просто грамматической, она относится к так называемым «новым рифмам», в данном случае – это рифма с усечением (отсекли «г», добавили «ль»). То же относится к «Явь – колеЯ – судьЯ» (усечённое мягкое «в»), «пРЕЖний – РЕЖе» (усечённое «п»), к тому же здесь простое прилагательное рифмуется с кратким. А «пусТЕЯ – заТЕЯ» полностью относятся к разным частям речи (деепричастие и существительное). Кроме того, есть внутренняя рифма («во мне звеНЯТ, во мне меня храНЯТ, и лечат, и боЛЯТ мои потери»).
Очень хорошие, изобретательные рифмы, не банальные, при этом богатые, точные, а не ассонансные.
ГРАММАТИЧЕСКАЯ И СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ГРАМОТНОСТЬ.
«Но я пришёл, и я стою у двери, как самой главной из моих потерь».
Пропущен предлог «у» после слова «как». Надо было написать «как у главнейшей из моих потерь».
ПУНКТУАЦИЯ.
«Припомнишь режиссёрское: не верю?». Надо было закавычить «не верю» после двоеточия.
ЕДИНСТВО ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЫ:
В норме.
ГАРМОНИЯ ЛЕКСИЧЕСКОГО ПОДБОРА:
В норме.
РАЗМЕР.
Первые четыре строфы имеют чёткое чередование строк с 10-ю и с 11-ю слогами: 10-11-10-11. Но в 1-й строфе 2-я строка («забытый тридцать лет назад у этой двери») затянута на два лишних слога. Автору не нужно было указывать количество лет, достаточно было на месте числительного поставить многоточие, и этот графический акцент сказал бы всё сам за себя. В современной поэзии многоточия, тире и другие графические знаки часто берут на себя функции слов, специально опускаемых (по умолчанию). Жаль, что автор этим не воспользовался, ведь вполне достаточно было однократного упоминания 30-ти лет («стою, как тридцать лет назад стоял»).
5-я строфа имеет другое чередование: 10-11-11-10.
6-я строфа имеет на одну строку больше и чередование 10-11-11-10-10.
В общем, стройно, разнообразно, интересно – никакого шаблона, нетипично и не скучно.
РИТМ.
Во 2-й строфе строки 2-я и 4-я имеют одинаковое количество слогов, но в 4-й строке использованы длинные слова, а во 2-й много маленьких отрывистых, ударных слов, поэтому во 2-й получился постоянный чёткий ударный ритм, быстрый и маршевый, а в 4-й ритм медленный и плавный, как волна. Так всегда бывает, если использовать слова разной длины. На общий ритм это не влияет, только получается чередование быстрых и медленных строк.
Фактически каждое длинное слово можно рассматривать как два слитных, и такое слово как бы имеет по два ударения: например у-лыб-ко-ю, где 2-й и 4-й слоги являются ударными, а 1-й и 3-й безударными. Но в соответствующем им отрезке из коротких слов (я-с не-ю-рос) тоже 2-й и 4-й слоги являются ударными, а 1-й и 3-й безударными. С этой точки зрения разница между 2-й и 4-й строками пропадает, они идентичны.
Подобная ситуация и в 4-й строфе. Строки 2-я и 4-я являются вариациями одного ритма то в быстром, то в медленном темпе, т.к. во 2-й строке есть длинное слово про-ПА-хан-НА-я, фактически распадающееся на 5 слогов, 2 ударных и 3 безударных, которым оно соответствует (всем-Э-тим-Я-что). Как видите, в последнем сочетании тоже 2 ударных и 3 безударных. Опять чередование быстрого и медленного, которое в целом из ритма не выбивается.
Такие чередования к сбоям ритма не отношу, но всё же гораздо гармоничнее звучит, когда ритм чёткий и единообразный, т.е. равномерный.
В 6-й строфе 1-я строка фактически рифмуется с последней строкой 5-й строфы, поэтому с ней и сравниваем: «узнал» и «стоял» совпадают; «я-Э-то-Я-что» совпадает с «сто-Ю-как-ТРИД-цать». Вот только «не», являясь частицей, не может принимать на себя ударение, но стоит в том месте, где должен быть ударный слог, и фактически произносится по ритму с выделением. Поэтому «СКА-жешь-не(НЕ?)» не вполне соответствует «ЛЕТ-на-ЗАД». Сбой есть, хоть и не явный.
Строки 3, 4, 5 совпадают. А во 2-й строке два длинных слова, из-за чего нет совпадения с остальными тремя отрывистыми маршевыми строками. Но количество слогов равное, и внутри 2-й (-/---/---/-) и 3-й (-/-/-/-/-/-) строк есть однообразие, т.е. ритмический рисунок, это не случайный набор разнокалиберных слогов, что, в принципе, достаточно скрадывает отступление от единства и несколько напоминает ситуацию с быстрым и медленным темпом. Сбой есть, но его почти не чувствуется.
АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ПОЛУЧИВШЕГО 1-Е МЕСТО
Янтарный рассвет разгорелся над полем,
Опять зацвело и запело раздолье.
Как хочется плыть по зелёному морю,
Заслуженному предаваясь покою!
За синюю даль облака отступили,
А воздух как будто хозяйки промыли.
Ну, что вы расскажете, сёстры синицы?
В минуты такие, наверно, не спится.
Высоких берёз белоснежные руки
Протянуты к небу, как после разлуки.
Сюда я вернусь вечерком, да с друзьями, –
Приятно мне с ними делиться мечтами.
СЮЖЕТ.
Лирический герой наблюдает рассвет над зелёным полем: чистое небо, белые берёзы, на которых прыгают синицы, и думает о том, как хорошо будет вечером вернуться сюда с друзьями и наслаждаться заслуженным покоем.
ГЛУБИНА И АКТУАЛЬНОСТЬ.
Красота пейзажа всегда вечна, хотя есть темы более актуальные и приближенные к жизни. Здесь задача была передать эмоции восхищения, окунуть читателя в атмосферу праздника души, гармонии и умиления.
ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ.
Мечтательный, романтически настроенный, любящий и тонко чувствующий природу и ценящий дружбу с теми, кто может разделить его чувства.
ОБРАЗНОСТЬ.
Метафора:
«зелёное море».
Не из разряда оригинальных.
Олицетворения:
«За синюю даль облака отступили».
«Зацвело и запело раздолье».
«Ну, что вы расскажете, сёстры синицы? В минуты такие, наверно, не спится».
Хоть обращается лирический герой и к живым существам, но здесь всё равно приём олицетворения, потому что в данном случае это способ очеловечивания мира природы. Птицам приписываются человеческие черты и эмоции, недаром использовано определение «сёстры». Очень удачно.
Сравнения:
«А воздух как будто хозяйки промыли», «Высоких берез белоснежные руки протянуты к небу, как после разлуки».
Очень свежие, не затёртые, создают эффект приятной неожиданности. Что-то чистое и прозрачное.
Эпитеты:
«янтарный рассвет», «синяя даль», «высокие берёзы», «белоснежные руки».
Стандартные.
СИНТАКСИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ.
Нет.
ФОНЕТИЧЕСКИЕ ПРИЁМЫ.
Аллитерации:
не простые, отдельные, а переходящие в расширенную, «разлитую аллитерацию» (по определению А. Квятковского). Это приём звукописи, когда всё стихотворение основано на переливании одного или двух основных звуков, отражающих окружающую обстановку или эмоции. В данном случае – «с» и «з», звуки пробуждающейся природы:
– «разгорелся», «зацвело и запело раздолье», «зелёному», «заслуженному», «воздух», «хозяйки», «берёз», «разлуки», «друзьями»,
– «рассвет», «хочется», «предаваясь», «синюю», «расскажете, сестры синицы», «не спится», «белоснежные», «после», «сюда», «с ними делиться».
АРХИТЕКТОНИКА (построение).
Стандартная: катрены.
СИСТЕМА РИФМОВКИ.
Стандартная: перекрёстная.
РИФМЫ.
«ПОлем – МОрю», «разДОЛье – поКОю» – с трудом можно назвать рифмой, вместо совпадения ударного слога совпадает только гласная, что только усиливается несовпадением послеударного пространства в первой паре;
«отстуПили – проМыли» – грамматическая (глагольная) рифма, т.е. не является авторской удачей, к тому же рифма неточная;
«СиНИцы – не СПИтся» – замечательная рифма: относится к разным частям речи, совпадает послеударное пространство, к тому же это т.н. новая рифма – с передвижением («си» в 1-м слове стоит в предударном слоге, а во 2-м – в ударном).
«РУки – разЛУки» – хорошая рифма, существительные использованы в разных падежах.
«ДрузьЯми – мечТАми» – ассонансная.
ГРАММАТИЧЕСКАЯ И СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ГРАМОТНОСТЬ.
В норме.
ПУНКТУАЦИЯ:
В норме.
ЕДИНСТВО ОБРАЗНОЙ СИСТЕМЫ:
В норме.
ГАРМОНИЯ ЛЕКСИЧЕСКОГО ПОДБОРА:
Гармония нарушена: очень высокие, тонкие, одухотворённые авторские сравнения – и тут же бытовое, приземлённое «заслуженному покою» и разговорное народное «вечерком, да с друзьями».
РАЗМЕР:
Стандартный.
РИТМ:
В 4-й строке 1-й строфы «Заслуженному предаваясь покою» использовано длинное слово, где во 2-й, парной её строке на том же месте стоят два коротких, отрывистых слова; получилось чередование быстрых и медленных строк. Сбоем не считаю, тем более что для эмоционального впечатления в данном случае это оправдано. Плавная, замедленная строка передаёт настроение ничем не омрачаемого, беззаботного, именно «заслуженного» покоя.
ВЫВОДЫ
Оба стихотворения мне понравились, но первое – больше.
Второе очень красивое, романтическое. Сильная сторона – высокие, эмоциональные, трепетные сравнения, чувство гармонии в размере и ритме и удивительная музыкальность, позволяющая задействовать и звуковые, насыщенные аллитерацией образы. Но поэтические приёмы автор использовал только типичные, минимум того, чем должен владеть современный поэт: сравнения, метафоры, эпитеты и олицетворения. Этого слишком мало для высокого уровня мастерства. К тому же, метафора и эпитеты не отличались оригинальностью, были привычные, стёртые от частого употребления. Синтаксических приёмов не было вообще. Построение и система рифмовки – стандартные, рифмы по большей части неточные, нарушена гармония лексического подбора.
Первое стихотворение (Александра Назарова) – драма человеческой судьбы, распахнувшаяся на мгновение душа человека много пережившего и перестрадавшего. Это интересно уже само по себе. К тому же высокий уровень владения сложными современными поэтическими приёмами – приёмами достаточно новыми и не часто применяемыми. Видны поиски, стремление к выходу за привычные стандартные рамки. Оригинальные, не стёртые образы, изобретательная система построения и рифмовки, достаточно точные и неожиданные рифмы. Поэтому погрешности, указанные мною (пропущенный предлог и затянутая строка), не могут сильно повредить общему очень сильному впечатлению.
Вывод после проведения сравнительного анализа двух стихотворений, по-моему, однозначный: Александр Назаров достоин своей победы.
Такие сравнительные анализы современных поэтических произведений хороши тем, что показывают сильные и слабые стороны авторов и предлагают новые, увлекательные пути в ещё не открытую Поэзию Будущего.
13-14.02.19 г.
Ещё: "Сравнительный анализ стихов на примере Б. Чичибабина и А. Кабанова"
Литературные услуги
