Об искажающих факторах при распространении праязыка

Продолжение. Часть 2

Лучший друг истины — время, худший враг её — предрассудок.

К. Колтон («Энциклопедия мысли», 2001)

Переходя из уст в уста,

Коварна и бесчестна,

Крылатым змеем клевета

Носилась повсеместно. 

Н. Некрасов «Памяти Асенковой»

«Но порою мне голос твой нежный / Льётся в уши вновь издалека», — приводит пример неудачных строчек в статье «О распространённых ошибках в поэзии» С. Скорик и замечает: «Здесь „уши“ заставляют нас засмеяться, а не посочувствовать автору, у которого умерла жена. Вообще с названиями частей тела надо быть аккуратнее, использовать их в лирическом стихотворении лишь в случае крайней необходимости, потому что эффект, произведённый „ушами“, способны в определённых случаях произвести и ноги, и груди, и спины и т. д.». 

На интуитивном уровне (к поэзии не имею ни малейшего отношения) «из уст в уста» звучит для меня гораздо органичнее, чем «в уши». Почему, вслед за ценителями высокой поэзии, я так же не очень приемлю «в уши»? - Загадка. Однако в приземлённом варианте информация в большинстве случаев действительно передаётся именно из уст в уши (из уст в уста передаётся тайная записка, «малява» из тюрьмы, например). Для «неведомого» слова передача его из «уст в уши» — самый неоднозначный, непредсказуемый этап на пути распространения речевой информации.

В. Н. Литовка придавал большое значение тому, как именно услышана, воспринята на слух речевая информация при её миграции. Даже если короткое архидревнее «слово» распространялось в весьма родственную лингвинистическую среду, зачастую уже на этом этапе происходили первые искажения при попытке местного жителя это прибывшее слово на слух повторить: для аналогии — современное нем. Zwiebel (укр. цыбуля). Такие искажения, как правило, носят случайный характер. С таким же успехом могло послышаться «циббеля» или как-то ещё. Не берусь судить о степени достоверности описания лингвистами процессов изменения «по мере исторического развития» одного и того же слова: например,

«…[kalidum] — [kaldum] — [kald] — [cald] — [caud] — [saud] — [sod] — [so]…» (описан переход латинского слова calidum

/горячий/  во французское chaud /тепло/ [So — произносится «шу»]. — Приведено мною. Однако кто может поручиться, что в этой восьмизвенной цепочке не найдётся места для сугубо случайного искажения? А почему бы как-то не связать [So] (тёплый) напрямую — по написанию — с «солнце» или по произношению — с «шуба»?

По мнению В. Н. Литовки такого рода случайные, непроизвольные искажения не поддаются однозначной расшифровке и для нашего анализа практически утрачены. Но бывают искажения намеренные — при адаптации возможностей своего алфавита к «чужеземному» произношению  по определённым правилам, т. е. при попытке записать по своим правилам  услышанное «чужеземное» слово с неизбежным при этом отклонением, допустим, от латинского написания. Например, «ага» по англ. aha (звучит «аха»), так как aga звучало бы «аге» (см. aga_in). 

Также неведомое ранее слово могло приходить лишь в  письменном виде и к сообществам с родственными по написанию алфавитами. В этом случае, не зная истинного произношения написанного, могли воспроизводить звучание формально —  согласно местной транскрипции (адаптируя  на этот раз произношение к своему алфавиту), и это также могло приводить к искажениям: например, англ. basic (базовый). На этот раз правильно написанное на латинском слово произносится англичанами фонетически неправильно — «бейсик». Т.о. имели место искажения «написания» и/или искажения «произношения», сделанные по определённым правилам и поддающиеся анализу и последующему восстановлению. В своё время ходил каламбур про англичан: пишут «Ливерпуль», а читают — «Манчестер».

Английский язык, как мне представляется, весьма своеобразен в фонемном (звуковом) отображении заимствованного латинского алфавита. Французское слова «international» (по-французски произносится «энтэрнациональ») можно посредством русского алфавита и написать, и произнести абсолютно правильно. И «английское» слово international (произносится  «интэнэшэнэл») также посредством русского алфавита отображено здесь вполне адекватно. Родной ведь алфавит для нас всё-таки! Родной алфавит в состоянии адекватно записать и выразить фонетически любую «абракадабру», к примеру, на латыни: MRUTOPETIPUNCIJA = «МРУТОПЕТИПУНЦИЯ». Зададим вопрос: а как можно написать слово в английской транскрипции, чтобы, читая его, англичанин всё же членораздельно произнёс именно (иллюстрирую русскими буквами) ин_тер_на_ти_о_нал? По-моему, английская транскрипция этого сделать не в состоянии (специалисты могут меня поправить). То же, например, со словом Diana (произносится Дайана / Даяна) — алфавит заимствован всё-таки. Если всё же удастся написать что-то вроде Deeana (Диана), то этого слова в англ. словаре мы найти не сможем. Ещё одна особенность русского алфавита — в нём простые фонемы обозначаются исключительно одной буквой (кроме Ы = ЪІ /твёрдое І/, хотя Ъ всё же не фонема). В других алфавитах простая фонема, например, «Ш», изображается несколькими буквами. Это может говорить о бОльшей фонетической универсальности русского (как, впрочем, и украинского, и белорусского) алфавитов.

Все описанные выше обстоятельства автор гипотезы учитывал при поиске т. н. «квантов» — коротких праславянских включений, например, в английских словах, считая, что мы можем распознать далеко не все древности, осевшие вообще в иных языках. (Замечу, что в письменном виде упомянутые включения распространялись в сторону Англии скорее всего в латинском написании). 

Вывод Литовки такой: нужно принимать во внимание как произношение, так и написание — по крайней мере, хотя бы по одному из них можно увидеть связь с праязыком. Например, русск. трава, нем. Gras, англ. grass (грас) имеют не только один смысл, но и общий смыслообразующий квант «ра» (ну какая же трава без солнца? — флора отличается от фауны наличием «ра»: зелень без него немыслима, а вот фауна мыслима). Украинское «хата», например, могло вообще прийти лишь в виде неведомого ранее звучания, записана по-английски «hut» (хижина) — и всё равно произносится «хат». 

Несмотря на «неудобную» для нас английскую транскрипцию, был найден ряд слов — буквально «украинских» большей частью. Приведу примеры «близости» наших языков на уровне встроенных древних вкраплений (по Литовке, в том числе и в латинской транскрипции): место нахождения умершего (укр. де ад) = англ. dead (деад, мёртвый), не говоря уже о русском «дед» (на исходе жизни); chut (да ну же!) близко по смыслу к укр. хутко (скоро); dream близко по написанию и смыслу к «дремать»; «cut» (резать) по написанию = укр. «кут» (угол, например острый, косой срез), а по звучанию (кат) = укр. «кат» (палач, головорез), «катить» могло вначале означать резать (например, почву колёсами кареты); lone (звучит лаун  — одинокий), а по написанию схож на «кльон» (клён в естественных условиях растёт преимущественно одиноко); way (путь) — укр. бу_вай (букв. «ногами путь», значение «бу» найдено в древнем Египте — позднее расскажу подробнее); periwinkle переводится на укр. как барвінок; jag (зубец) — йага (Яга — «клыкастая»); gal (девушка) — укр. Галя; go (идти) — гора (идти к солнцу); dole (судьба) — укр. доля (судьба); razz (дразнить); buzzard (канюк) = кобуз (вид коршуна, сокола; см. Макс Фасмер. Этимологический словарь русского языка); land (почва) — укр. лан (поле); little (малый) — укр. литовка (маленькая коса); nose (нос)…

Не буду испытывать терпение читателя — поверьте на слово: это далеко не весь список подобных примеров. Насколько эти сопоставления могут кого-то убедить? — Не мне судить. Ко всякому необычному нужно ещё и привыкнуть. Дополнительно замечу, что славянские языки (на уровне древних вкраплений) в той или иной мере аналогично «перекликаются» с большинством языков Европы (даже не славянских).

Отдельно хочу рассмотреть change («обменивать» — произносится «ченджь», слышится «ченч») — как поясняется в англо-русском словаре, происходит от лат. cambio (камбио — обменивать), «…from Latin cambire to exchange, barter». 

Приведу необычную трактовку В. Н. Литовки происхождения этого английского слова. Разберём фонетически слышимое слово «ченч» = «тшентш», восстановим вероятно выпавшие гласные и пробелы — «тшентш» = «тше_н/а/_тш/е/». Примем во внимание происхождение греч. буквы (сигма) (прообразом сигмы была повернутая на 90 градусов финикийская буква \/\/ /шин/, см. табл.). До сих пор в некоторых провинциях греки «шепелявят» (слышал по телевидению их речь). Произнесём теперь культурно, по современному:(сигма) = не «ш», а «с»: «тсе_н/а/_тс/е/» = укр. «це_на_це» (звучит «цэ на цэ», по-русски — «это на это»). Похоже, прослеживается путь «от Триполья до Лондона через финикийцев» — шутка. Читатель может самостоятельно оценить, что фонетически ближе к change (к «ченч») — «камбио» или «це_на_це». Не могу не сказать об ещё одном варианте: по формальному звучанию change похоже на «деньги» (ченги) — они тоже ведь участвуют в обмене.

Таблица

Мне не привелось где-либо слышать о борьбе Великобритании за т. н. чистоту английского языка (возможно, это одна из причин, объясняющая соотношение общего числа слов в русском и английском языках как примерно один к пяти и даже более). Эта английская особенность в своё время позволяла приобщаться и к латыни, и к греческому языку (отправной точкой были англо-русский и симметричный словари). Как же можно использовать факт старинного путешествия слова в дальнюю страну? Как правило, «на чужбине» слово лучше защищено от «метафоризации». Ведь у нас уже давно и крыша, например, «едет», и разнополые щенки — «девочки» и «мальчики» (а как сейчас обзывают людей разного пола, я просто стесняюсь сказать). Исследователи могут использовать (и, возможно, уже это применяют) такое свойство попавших в эмиграцию слов (или их фрагментов) при исследованиях. Литовка как раз на этом и делал акцент при расшифровке первородного смысла древних квантов. 

Хочу специально ещё раз вернуться к примеру «…[kalidum] — [kaldum] — [kald] — [cald] — [caud] — [saud] — [sod] — [so]…». Обращаю внимание читателя на то, что здесь рассмотрено на протяжении всей цепочки лишь одно понятие — «горячее, тёплое», разнообразно искажённое в разные периоды своего развития. Замечу попутно, что нем. kalt (холодный) со смысловой точностью «до наоборот» корреспондируется (перекликается) с [kald] (в общем случае и там, и там речь идёт о температуре). 

Виталий Никифорович Литовка демонстрирует разветвлённые грозди (не однопонятийные цепочки) генетически родственных, но разных понятий (в т. ч. у разных этносов), содержащих неискажённый (или правильно восстановленный) общий квант. (Здесь термин «понятие» обозначает слово именно с определённым смыслом, значением — в отличие, например, от слов «глокая куздра» у Ф. Вигдоровой).  Иными словами, существование любого «кванта» подтверждается параллельно и независимо из разных источников: например, «квант» ос: оса; коса; острый; ось (стержень); волос; хвост; полоса; англ. os (кость)… — слова с разными значениями, но с общим свойством «тонкий или узкий».

Возможно, повторюсь: автор был сторонником гипотезы исхода праязыка именно из этих мест (Триполье?!). Это в общем-то определяется по частоте встречи (украинских?) квантов в той или иной  местности (чем дальше от центра, тем реже, — но не всегда). Например, украинцы Бразилии или Австралии могли бы стать новыми центрами в случае отсталости окружения. Понимаю, что подобное воззрение нуждается в колоссальной проверке (а может быть, сейчас уже опровергнуто), но «из песни слов не выбросишь».

Л. Ф.