Чёрно-белый Чернобыль. Гл. 14. Апельсины и Примадонна

Ликвидаторы и концерт Аллы Пугачёвой. Первый фильм о ЧАЭС. Зарубежные газетные «утки» о Чернобыле. Евгений Орёл.

(См. Гл.1–3)

В районе эвакуированного села Страхолесье вырос небольшой вахтовый посёлок для работников атомной и ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС (чаще называемых просто – «ликвидаторами»). Смущало только имечко, чёрт возьми – Страхолесье. Возможно, из-за болезненных ассоциаций с «рыжим лесом». (Таким несвойственным цветом окрасилась листва на деревьях, попавших под мощный поток радиации в первые часы после взрыва.) Над новым именем голову ломать не пришлось: позаимствовали у близлежащей базы отдыха. В результате посёлку досталось позитивное название – Зелёный Мыс. Я бывал там раз-два, не больше, потому о самом посёлке почти ничего сказать не могу.

Из вторых рук узнал, что когда у вахтовиков спросили, не хотят ли они чего-нибудь «такого особенного», в ответ почти единодушно прозвучало: апельсины и... Пугачёву. Ну, с Аллой Борисовной понятно. А вот апельсины... Вспомним однако, что 80-е – это ещё «совок», а значит, хронические дефициты. Сейчас в любом супермаркете всё в изобилии, в том числе и цитрусовые. Кати себе тележку да наполняй, покуда кошельку по силам. Апельсины, бананы, ананасы, киви... прям по царю Дадону: «кроме птичья молока, всё найдётся для дружка». А в те не совсем уж и далёкие времена апельсины не покупали, а «доставали», по очень большому блату. Но не будем отвлекаться.

В сентябре 86-го резиденты Зелёного Мыса получили долгожданный подарок: приехала сама АЛЛА ПУГАЧЁВА! Событие поистине историческое и знаковое: до Аллы никто из артистов не решался на «чернобыльские» гастроли. Концерт Примадонны – благотворительный, что, не в обиду ей будь сказано, больше нужно было самой певице, чем вахтовикам. Те ребята зарабатывали достаточно, чтобы чуть ли не ежедневно платить за выступления знаменитостей.

Часть концерта я случайно поймал по телеку, как раз когда звучал хит 85-го «Без меня тебе, любимый мой...». Алла Борисовна вытащила из публики мужчину в спецовке для медленного танца. Смущённый, он едва держал Диву за талию, от волнения не в силах вести звёздную партнёршу. Певица возложила одну руку ему на плечо, в другой устроился микрофон. Публика – в тихом восторге! В зале я узнал одного-двух горисполкомовцев. Почему сам не поехал – не помню. Может, из-за недостатка пиетета перед Примадонной. Или что-то помешало. Ну, ладно.

Много лет спустя в одном из откровений Пугачёва поведала, что после Зелёного Мыса у неё возникли серьёзные проблемы с горлом. И я ей верю. Более того, голосовые связки как источник хлеба с маслом пострадали не только у неё и не только в 86-м году. Помнится, когда следующим летом в Киеве гастролировал молдавский оперный театр, многие солисты жаловались на неприятные ощущения в горле, «треск» и зажатость голоса. Пришлось обращаться к местным (киевским, то есть) педагогам за скорой «вокальной» помощью, что и спасло гастрольную программу. На радость публике. К слову замечу, что из молдавского репертуара мы с Таней послушали только «Золотого петушка» – оперу Римского-Корсакова, крайне редко звучащую из-за повсеместной нехватки теноров-альтино (Звездочёт) и крепких колоратурных сопрано (Шемаханская царица). 

Концерт Примадонны, как и следовало ожидать, прошёл с потрясающим успехом и ещё долго вспоминался. Да и сейчас, едва речь зайдёт о Чернобыле, нет-нет – да и выскочит строчка-две об отважной певице, всенародной любимице. Позже, по проторенной дорожке, приезжали и другие. Однако первой была и останется именно Алла Пугачёва. Это как освоение космоса: полетать-то многие спромоглись, но Юра Гагарин – навсегда Первый.

***

Кажется, давненько я не «заглядывал» на станцию. А ведь там что ни день, то подвиг. Только вряд ли об этом задумывались те, кто заступал на очередную смену. Для них дело-то обыденное, будь то «саркофаг», как неформально звался объект «Укрытие» над 4-м энергоблоком (строился с начала июня до конца ноября 86-го), или послеаварийные запуски первого и второго энергоблоков (октябрь-ноябрь 86-го). 

Увы, не обходилось и без трагических событий. Так, 2 октября вертолёт Ми-8 зацепился за подъёмный кран около 4-го энергоблока. Весь экипаж – 4 человека – погиб.

В августе Правительственная комиссия приняла решение об эвакуации ещё нескольких сёл и посёлков.

В сентябре ПК издала циркуляр, согласно которому подлежали засекречиванию сведения об ухудшении работоспособности атомщиков и ликвидаторов [1].

***

Той же осенью Центральное телевидение «порадовало» чуть ли не первым документальным фильмом о чернобыльской аварии. Хотя лучше б не «радовало». Фильм получился так себе. А главное – авторы занизили роль горисполкома, службы гражданской обороны и других учреждений. В картине прозвучало буквально, что они (мы, то есть) оказались бессильны, чуть ли не беспомощны перед катастрофой века. И, мол, вопросы решались только благодаря горкому партии, взявшему на себя руководство и ответственность за ситуацию. Замалчивалось, конечно же, то, что партийное руководство города попросту связало руки всем-всем-всем и, в частности, той же службе гражданской обороны, чем особенно возмущался начальник городского штаба ГО – Валерий Семёнович Иващенко. 

Думаю, позиция создателей фильма вполне объяснима. К тому времени ещё действовала пресловутая шестая статья Конституции СССР о компартии как «руководящей и направляющей» силе советского общества. Однако уже год как по стране шагала Перестройка, а вместе с ней и Гласность, благодаря которой заметно пошатнулся авторитет единственной советской партии. Отсюда и неуклюжие попытки укрепления позиций КПСС в общественном сознании, в том числе и столь некорректными методами, в ущерб истине. Впрочем, это не более, чем моё предположение, поскольку мне неизвестны мотивы создателей фильма.

Картина вызвала бурю негодования среди посвящённых. Шутка ли! В таком свете нас выставить на весь Союз! Да что там! На весь мир! Ведь только мы знаем, как всё происходило на самом деле. Помнится, после просмотра фильма группа активистов подготовила гневное письмо, но в какую инстанцию – память не удержала. Писали коллективно. Однако главную роль играли председатель горисполкома, его зам, а также Валерий Семёнович. Не знаю, по каким причинам, но письмо так и не ушло. Могу лишь догадываться, что идею в принципе не одобрил кто-то из верхнего эшелона власти.

***

Время от времени печатные издания развлекали публику всякого рода нелепостями. Особенно «отжигали» зарубежные масс-медиа. Ещё в первые «послевоенные» дни одна из советских газет поместила фотокопию не очень, мягко говоря, умной статьи из какого-то «таймса» или «геральда». Автор, изучая – как он думал – чернобыльские материалы, скорее всего, ограничился школьным глобусом. Потому Чернобыль у него оказался... в Киеве. Впрочем, если даже в этой стране далеко не все и не сразу разобрались, что Припять – не Чернобыль, то что спрашивать с забугровых журналюг? Зато какая получилась арифметика – отпад! Из населения Киева автор тупо вычел общее количество эвакуированных из 30-километровой зоны и получил:

3 млн. – 115 тыс. = 2,9 млн. ... погибших (!)

А что? Ведь, думал он, раз эвакуировали чуть больше ста тысяч, значит, остальные пали жертвой атомной катастрофы. Мрак, да и только! Даже не знаю, получил ли заокеанский писака нагоняй за подобную «небрежность», но сенсация-однодневка ему удалась.

Другой пример. Год спустя после аварии в библиотеке мне попался январский (87-го) номер швейцарского журнала. Название – что-то там о фермерстве, не помню. На первых страницах – материал о Чернобыле, притом не столько о катастрофе, сколько об её последствиях для всемирного рынка продовольствия. Читаю – вроде всё логично: в Европе отдельные поля выведены из севооборота, частично пострадали и пастбища, а значит, сельхозпродуктов ожидается меньше, и цены слегка рванут в гору... Так упрощённо выглядел журналистский прогноз. Но вот авторам надумалось поумничать за пределами рынка, в результате чего я «узнаю», что на ЧАЭС произошёл... ядерный взрыв (nuclear explosion). Именно ядерный, а не химический, как на самом деле. Этот прокол на всю статью оказался единственным, но достаточным, чтобы я прыснул со смеху, нарушив общепринятую тишину читального зала. Немногочисленные читатели удивлённо оглянулись, а пожилая библиотекарь сделала мне строгое увещевание, добавив затем:

– Вы что там, «Перец» [2] читаете?

А я, пересмеявшись, в ответ:

– Нет-нет, я только радуюсь, что остался жив.

Разумеется, никто ничего не понял, и вскоре обо мне забыли.

Примечания:

[1] В этом кусочке текста я ссылаюсь не только на собственную память, но и на неофициальный вебсайт города Припять. Руководство сайта любезно позволило мне использовать их материалы, что я изредка и делаю.

[2] «Перец» (укр.: «Перець») – украинский сатирико-юмористический журнал. Сродни московскому «Крокодилу», только посмешнее да поязвительней. Последнее – субъективное мнение, без претензий на абсолютную истину.